Более того, эти профранцузские историки начинают отрицают цифры потерь даже самих французских офицеров, если они превышают «официальные французские данные»:
«По словам Вьейо всё это дело длилось 8 часов без перерыва, из них 3 часа шёл упорный бой. Он явно ошибочно сообщает, что из 6000 человек его дивизии к концу сражения осталось только 2800»[141]. Плюют даже на мнение Наполеона, если оно мешает их принижению побед русских: «Император, – пишет он (А. Коленкур), – рассчитывал на корпус Барагэ д, Илльера, недавно прибывший из Франции; он дал ему приказ занять позиции на дороге в Ельню; но авангард Барагэ д, Илльера занял невыгодную позицию в Ляхово; им командовал генерал Ожеро, который плохо произвёл разведку и ещё хуже расположил свои войска…Неприятель, следивший за Ожеро и, кроме того, осведомлённый крестьянами, увидел, что он не принимает мер охраны, и воспользовался этим; генерал Ожеро со своими войсками, численностью свыше 2 тысяч человек, сдался русскому авангарду, более половины которого сам мог взять в плен, если бы только вспомнил, какое имя носит»[142].Неудивительно, что наиболее ретивые из профранцузских историков награждены ныне орденом Почётного легиона. В таких случаях, хочется возродить порядок времён освобождения Европы в 1813–1814 гг., когда на получение и ношение иностранной награды требовалось специальное разрешение русского императора… Я приветствую знание источников противной стороны. Но только, если к ним относятся с двойным критическим отношением, помня о том, что Наполеон был первым ловким пиарщиком мира и крайне неприветливые обстоятельства составления отчётов о потерях в России французскими командирами. Но у профранцузских историков, стригущих доплаты за научные степени и звания с России, а служащих, вольно или невольно, имперским интересам Франции, этого, к сожалению, нет. Одновременно с этим, признаюсь: люблю французскую культуру и французов, пока они занимаются её развитием. Но ровно до того момента, когда под влиянием новых наполеончиков, они начинают бомбить Ливию за морем или объявлять военно-экономические санкции России.
«О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»
(Мифы о России)
Добрался, наконец, до ценнейшей книги писателя Владимира Мединского «О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов» 2008 года. После выхода книг этой серии автор был выбран депутатом Государственной Думы, а в 2012 г. Владимир Ростиславович назначен министром культуры Российской Федерации. На данном этапе исторического развития России, когда мы оплевали всё возможное и невозможное в своей истории, назначение опровергателя грязных мифов о Российской Федерации очень продуманное и нужное. Есть, всё-таки, в администрации президента умные и патриотичные головы.
В своей научно-популярной рукописи «Башкиры в войнах России 1554–1814 годов», до сих пор так и не изданной из-за нечистоплотных интриг, я ещё четыре года назад начал писать, что Наполеон был первым ловким пиарщиком своих побед и дарований. Оказалось, Владимир Мединский в этой книге раньше меня подробно рассмотрел механизмы возникновения и продвижения мифов, запущенных и Наполеоном: «Бонопарт гораздо раньше и в гораздо большей степени, чем многие титулованные монархи постиг значение агитации и пропаганды. Лишь только он принял командование Армией Италии, он сразу же издал знаменитую прокламацию от 26 марта 1796 года. 7 октября 1796 года вышел первый бюллетень в виде печатной листовки: уже не для членов правительства, а для народа. Бюллетень был украшен профилем Бонапарта, увенчан лавровым листом и императорским орлом, держащим в когтях гром и пучок лекторских розог….Он предпринял все усилия для того, чтобы прокламации распространялись и среди гражданского населения. Он добивался этого посредством публикаций газет, плакатов и листовок, передаваемых из рук в руки. В последующих походах в обозе армии шли целые походные типографии. Бюллетени уходили во Францию прямо с поля боя. Опыт оказался бесценным. Бюллетени выпускали и в кампаниях, которые вёл уже Наполеон – император: в 1805, 1806–1807, 1809, 1812 и даже 1813 годах.