Осторожно! Мины!

Дом, конечно, необитаем, если не брать в расчет подковоносов на чердаке, гекконов на стенах и тарантулов под плинтусами. Подъезд закупорен металлической дверью с кодовым замком. Кусочек пластиковой взрывчатки, срезанный с решетки подвальной вытяжки, сделал свое дело. Бумс! – даже запал не понадобился, шнур ни к чему. Всего-то нужно отойти, чтобы не зацепило брызгами металла, и произнести заговор, соблюдая верный ритм. И всё. Знающему Слово нет преград, нет засовов и замки не помеха. Входи, располагайся как дома.

В подъезде было темно и пахло мышами.

Первый этаж Стас оставил без внимания: нет смысла взламывать квартиры, не единожды затопленные весенними паводками. Начинать осмотр надо со второго, а лучше с третьего этажа.

Да хоть с четвертого и пятого!

Квартира. В углах многолетняя пыль, почти что чернозем: где слой потолще, пробилась бледно-зеленая травка. На подоконнике – горшок с алоэ, высушенным до ломкости. Со стен кусками отслоились обои. Покрывало на диване прогнило – без труда протыкается мизинцем. Запустение, сквозняки… Мрачное местечко. И все-таки Стас смог бы здесь жить. После междутропья – смог бы. Все познается в сравнении, как говорит Угме.

Стемнело по-осеннему быстро.

Стас постелил себе на полу. Прежде чем лечь, заглянул в ванную комнату, помылся и перевязал пальцы. Потом наполнил бурдюк водой: на вкус – не отрава, цвет – не ржавчина.

Всё, спать…

Проснулся Сокол от холода. Дуя на ладони, подошел к окну – и обомлел: снаружи все было белым. Деревья, крыши, трава… Всё!

Снег. Первый снег!

Захотелось открыть окно, но рамы оказались на удивление крепкими, даже стекла уцелели. Налегая на ржавый шпингалет, он расцарапал ладонь, зато разбухшая от влаги столярка таки сдалась. Стас зачерпнул с козырька немного белого, пушистого и – самое главное – теплого снега.

Теплого?!

Да это же манна небесная!

Старый Сокол выбежал из подъезда, вопя хвалы Махэо:

– Ты самый лучший, ты самый добрый! Спасибо тебе!

Стас обожает манну, это его любимое кушанье. Упав на колени, ел ее и ел, давился, кашлял, с головы до ног перемазался липкой сладостью. Он радовался как ребенок и знал: у така сегодня праздник, весь дом сегодня тоже белый.

Манна небесная!

Спасибо, Махэо!

* * *

На восьмые сутки после смерти Рекса, когда солнце лопнуло пополам, напоровшись на лезвие горизонта, Стас наткнулся на танк.

Долго стоял возле искореженного трупа.

Растерянно моргал: как такое могло произойти? Большой, сильный, убийца мин… Был большим и сильным. А сейчас… Порванная гусеница далеко убежала от влипшей в грязь ходовой. И не слышно рокота мотора-сердца. Труп, не иначе.

Узкий проход между двумя девятинами – отличное место для ловушки, лучше не придумаешь. И бронемонстр должен был понимать это. Почему тогда сунулся в откровенную западню?

…запас хода ограничен…

Глядя по сторонам, Старый Сокол пытался понять, что здесь произошло. Значит, минный трал не защитил врага врагов. Значит, ни противоднищевые, ни противогусеничные мины тут ни при чем. Что же тогда?

Как и предполагал Сокол, в полутора десятках шагов от танка валялись укупорочные ящики, две штуки. А по другую сторону от железной туши наверняка отыщутся зеркала, в которых отразились инфракрасные лучи от электрофонарей, прикрепленных к корпусам мин. Какие еще могут быть варианты? А никаких – постарались ТМ-83[44], больше некому.

Стас отчетливо представил себе, как все случилось.

Который день уже – если не месяц – мины пребывали в режиме пассивного ожидания: электроцепи обесточены, фонари выключены. А потом сотрясение почвы достигло порогового предела: танк приближался. Сейсмодатчики врубили инфракрасный свет и приемники. Огромная туша, лязгая траками, пересекла лучи – боевые цепи мин замкнулись – два ударных ядра устремились к долгожданной жертве. Брызги расплавленной брони заляпали моторно-трансмиссионное отделение, высокое давление смяло кресла экипажа и транспортер автомата заряжания. Сработала ЗЭЦ13 «Иней»[45], но пожар уже бушевал…

Мин было две, это очевидно: одна пережгла гусеницу, вторая ударным ядром прошила оба борта. Не спасли и навесные противокумулятивные экраны: в сквозную дыру можно кулак просунуть – как два пальца в рот.

Лишь иногда отрывая взгляд от земли под ногами, Стас приблизился к усопшему.

– Как же так, а?

Оттолкнувшись от катков, он вскарабкался на корпус, перебрался на башню, откуда, зацепившись штанами за НСВТ[46], едва не рухнул вниз. Удержал равновесие только потому, что схватился за ствол пушки. А потом, поддавшись душевному порыву, поцеловал горелую краску лобовой брони. Стас поблагодарил друга за помощь.

И попрощался.

Глава 12 Бритва