Осторожно! Муж-волшебник или любовь без правил

Аттан что-то прошептал и провёл рукой над часами. Они дрогнули, а потом цепочка, которая крепилась к их корпусу, ожила и, извиваясь словно змея, поползла в сторону Филисии.

Девушка взвизгнула и буквально отпрыгнула от стола.

- Нет-нет! – вскрикнула она.

- Зачем ты их взяла? – ледяным тоном потребовал ответа аттан, привставая и подхватывая часы, которые чуть не упали со стола, стремясь догнать девушку. Он сжал руку, и они успокоились. Я отметила, что на его лице проступила бледность.

- Хотела, чтобы её выпороли! Она рабыня, никто, а нос задирает, как… как… - дрожащим голосом произнесла Филисия и расплакалась.

- Выпороть, говоришь… - медленно повторил аттан, с безучастным видом смотря на неё. - Что ж, ты сама выбрала себе наказание. Двадцать плетей, и чтобы завтра ноги твоей не было здесь. Заменишь служанку в доме управляющего, если он согласится тебя взять. Пошла вон!

Поклонившись, та поспешно покинула комнату, а я догадалась, что он в курсе её амуров.

- Её и правда выпорют?! – потрясённо посмотрела на мужчину, как только за ней закрылась дверь, даже не зная, как реагировать на подобное наказание.

- Тебе её жаль? – приподнял он бровь

- Это же варварство!

- На её месте могла быть ты.

- Почему вы мне поверили? – не могла не спросить я.

- Поверил?! Твои доводы были убедительны, но всё подтвердили часы. Ты же сама видела, что они отреагировали именно на неё.

-  Да ладно вам! Эти фокусы хороши для служанок: чуть часы сдвинулись, и она со страху во всём призналась. Честно говоря, не ожидала, что вы будете из себя волшебника разыгрывать.

- Разыгрывать?! – как-то странно посмотрел на меня он.

- Только не говорите про магию! Эти балаганные фокусы хороши для неокрепших умов селян. У нас такое фокусники вытворяют… - начала говорить я и осеклась, проклиная себя за болтливость.

- Такое? – спросил он, и над его раскрытой ладонью вспыхнул огонь, размером с теннисный мячик.

- Здорово! – восхитилась я, улыбнувшись и протягивая к огоньку руку.

- Тебя не учили не совать руки в огонь? – в раздражении спросил аттан, отводя свою ладонь и гася светящийся шарик.

- Так он настоящий? Или это проекция?

Над ладонью опять вспыхнуло пламя, но поменьше. Аттан взял со стола лист бумаги и, поднеся к нему, поджёг его.

- Никогда бы не подумала, что вы увлекаетесь фокусами, - прокомментировала я.

- Ты называешь магию фокусами?

- Дело ваше, как это называть, - не стала спорить с ним, - но я бы не советовала работать с огнём в библиотеке.

Взгляд аттана упёрся в меня, и молчание затягивалось. Ага, как раз хватило времени вспомнить о том, что советы я раздаю хозяину дома. Ладно, это меня не касается. По крайней мере, чего я переживаю? Это же не мой дом может сгореть.

- Я могу идти? – поинтересовалась у него.

Он смотрел на меня, как будто хотел что-то спросить или сказать, но в конечном итоге бросил краткое:  «Иди». Шла  я, спиной чувствуя его пристальный взгляд на себе.

- Что у вас произошло?! – стоило спуститься вниз, как ко мне тут же устремилась Агата. – Филисия рыдает и проклинает тебя. Никто не может понять, в чём дело.

- Она украла часы аттана и подложила их мне в комнату, а сама направила меня убираться в библиотеку, где он их оставил.

Экономка ахнула, прикрыв рот рукой, но быстро взяла себя в руки, сделав правильные выводы:

- Если она рыдает, а с тобой всё в порядке, значит, её выходка на этот раз не удалась.

- Да, аттан заставил найденные часы двигаться, она испугалась и во всём призналась, - кратко рассказала я.

- Как её накажут?

- Выпорют, - на этом слове я споткнулась, до конца не веря в происходящее. Одно дело предполагать  чисто гипотетически, и совсем иное, когда наказание становится реальным. - И с завтрашнего дня отправят в дом к управляющему.

- Не может быть! – глаза Агаты зажглись радостным блеском.

Известие об этом распространилось по дому как лесной пожар. Все гадали, накажут Филисию или за неё заступится управляющий, которого вызвали в библиотеку к аттану.

Вскоре от хозяина поступило распоряжение собраться всем во дворе, и люди побросали работу, выходя на улицу. Появилась и Филисия, которая хоть и была бледна, но рыдать уже перестала. Когда все собрались, к нам вышли аттан с управляющим.

Осмотрев всех тяжёлым взглядом, слово взял хозяин дома:

- Сегодня одна из служанок совершила вопиющий проступок. Она посмела украсть мою вещь и врать, глядя мне в глаза. Исходя из личной неприязни, в своём преступлении она обвинила новую рабыню, желая, чтобы ту выпороли. Я посчитал это достойным наказанием для неё самой. Предупреждаю, я не терплю обмана,  и наказывать буду со всей жёсткостью!  За то, что посмела обмануть меня, я назначаю десять плетей, а за то, что оклеветала другого человека, – ещё десять. Наказание привести в исполнение немедленно.

На наших глазах лакеи вынесли лавку, и с высоко поднятой головой к ней подошла Филисия.

- Думаю, вам стоит самому наказать её, - посмотрел аттан на управляющего. Тот замялся, но побоялся спорить, приказав принести ему плеть.