Осторожно, ППС: преступная правохоронительная система

Ведь все понимает, что власть реагирует только на угрозу бунта! И красиво излагает! Читаешь — слеза прошибает. Только сделать ничего не может этот великий человек, от которого зависит государственная политика. Потому что профильное образование другое — с уклоном на защиту прав криминала, да и классовые интересы другой направленности. Ведь не зря же долгие годы интересовался, не дай бог что-нибудь пропустить, и стремился изучить опыт применения международных стандартов защиты прав преступников. Эта распашонка как-никак ближе к телу. И хотелось бы формально закрепить свои сословные привилегии в нормах права. Чтоб, если меня кто тронет, в тюрьму с неотвратимостью. А остальные «рабы на галерах» пусть сами кто как может отбиваются. Меньше мыслей будет о бунте. Однако в столь вопиюще демократичное время перехода к постиндустриальному обществу «господа» открыто не могут позволить себе провозгласить и закрепить в нормах права свои сословные привилегии. Оно, право, к их глубокому несчастью, остается формально универсальным. И поэтому в одной компании с беловоротничковыми финансово-экономическими преступниками, прикрытыми от уголовной ответственности чем-то вроде дипломатического иммунитета, оказывается и многочисленное мерзопакостное сообщество разного рода «мокрушников», вымогателей, воров и грабителей. И в этом состоит формально неразрешимое противоречие.

Тем не менее и это противоречие в принципе, если напрячь изнеженные безумным материальным потреблением мозги, разрешимо. Для этого лишь нужно расширить права свои и так называемых блюстителей закона до таких пределов, которые «на фене» называются «беспределом». Иными словами, наделить их законным правом на беззаконие с абсолютной презумпцией невиновности и освобождением от малейшей вероятности уголовной ответственности. А дальше остается использовать властные полномочия или так называемый административный ресурс в сфере правоприменения в нужном для себя направлении. Вот это все в смутные годы с успехом, втихую и было сделано, пока население как очумелое боролось за выживание и еще не стало на путь превращения в гражданское общество. Причем проделано все было вполне грамотно и идеологически обосновано было заботой о правах человека, да не простого, а романтика, «джентльмена удачи», живущего по принципу: украл, выпил — в тюрьму. В итоге преступность и криминализация жизни захлестывают страну. По сути, в настоящее время мы живем «на зоне», только очень большой. С порядками, которые нам диктуют «конкретные пацаны», со своеобразной формой общественного сознания, которая называется «по понятиям».

Бастрыкин А. И. в думах о народе и угрозе бунта: «Наш нынешний УПК вносит массу обязанностей всех субъектов уголовного процесса, начиная от оперативного работника и кончая судьей, обязывает соблюдать права обвиняемого, подсудимого и осужденного. Он должен обязывать точно так же детально, в полном объеме, с установленной ответственностью, защищать права потерпевших. Иначе, повторю, за нас это будет делать народ». Что мы видим! Александр Иванович отлично понимает, что в настоящее время наш Уголовно-процессуальный кодекс заточен на защиту интересов бандюганов всех мастей. И что в этой счастливой идиллии соблюдения прав обвиняемых и следователей в эпоху бурных перемен места для юридической защиты прав жертв преступлений не нашлось. Однако нежданно в стране возникла новая реальность: там собрался у ворот ентот, как его, народ, в общем, дело принимает сацияльный оборот. И это также понимает тов. Бастрыкин. Побаивается бунта, поднимающего голову «плебса». А ведь российский народ это и есть бесправные потерпевшие, жертва преступлений власти. Той власти, которая, по сути сросшись с общеуголовным криминалом, «гнидит» народ нещадно, чтоб голову не поднимал. С этим, конечно, надо что-то делать. Но обуздывать криминал, вместе с силовиками выполняющий столь важную социальную функцию удержания в узде населения, конечно, не хочется. Поэтому лукавая творческая мысль опять бьется куда-то, только не в сторону усиления борьбы с уголовной преступностью.