Осторожно! Сбежавшая невеста

Не знаю, как именно расслаблялся Женя, по мне, он работал за десятерых, но меня он расслабил знатно, а главное, молча. За него говорил веник. Все мысли вылетели из моей головы еще в тот момент, когда веник просто плавно нагонял на меня горячий воздух, не касаясь кожи. Потом вместе с мягкими поглаживаниями я начала расслабляться и совсем превратилась в медузку, когда, начиная с лёгких похлопываний, Женя таки приступил к самому настоящему массажу. Кажется, он иногда поддавал пару, если не ошибаюсь, даже с какими-то маслами, а может, и нет, не знаю. Я уже ничего не знаю, меня нет, я растворилась в ощущениях, в этом моменте. Я вообще могла лишь тихонько постанывать от удовольствия. А когда на спину вдруг полилось что-то приятно-горячее и сильные, уверенные руки начали это что-то размазывать по моей спине, я и вовсе неприлично громко застонала и прогнулась навстречу прикосновениям.

Простынь давно развернулась и сейчас просто свисала с полка, а я даже не думала, что на мне остались лишь белые хлопковые трусики, не думала и о том, что большие пальцы мужских ладоней иногда, будто случайно, касались моей груди, в тот момент, когда руки скользили по моим бокам, я наслаждалась, чувствуя, как мягкое тепло зарождается внизу живота и медленно спускается все ниже. И вот в этом точно виновата не баня!

После моего очередного неприличного стона Женька чертыхнулся себе под нос и убрал руки.

– Так, мне нужно остыть. Полежишь еще?

– Угум, – лениво пошевелила пальчиками.

– Вот и отлично!

Плеск воды, несколько холодных капель падают на мои ноги и тут же раздается скрип двери.

– Твою-то мать! – приглушенное, но весьма эмоциональное из предбанника и дверь закрывается. И я даже не буду утверждать, что мне это не польстило. О нет, услышав этот возглас, я потянулась довольной кошкой и улыбнулась. Коварненько так. А еще подумала, что, наверное, Женя устал веником-то махать и самый настоящий массаж ему совсем не помешает. С кремом, угу. Кремов у меня целая полка на все случаи жизни. Сам постарался.

Вот и отблагодарю. А то чего это я одна тут такая вся разомлевшая и возбужденная?!

Глава 8

Больше в бане ничего интересного не происходило. Мне дали возможность смыть с себя мед, Женя еще несколько раз обливался холодной водой, – интересно, зачем ему это, – да и как-то быстренько мы свернули это мероприятие. Не то что я была против, у меня-то уже созрел коварный план, а вот Татьяна удивилась:

– Женечка, что-то вы быстро, неужели плохо баньку-то протопили?

“Женечка”, сверкнув взглядом на соседку, перекинул полотенце через плечо и выдал откровенную ложь!

– Жарко, теть Тань, Марине плохо стало, вот и вышли пораньше.

– Эт что ж ты слабенькая такая? – всплеснула руками соседа. Вот только спрашивала она у меня, а ответил почему-то Евгений.

– Дык городская, теть Тань, страшно сказать, молоко натуральное вот пару дней назад только и попробовала.

– Городская? Ох, ну там да, дети среди бетона растут, воздуха нормального не знают! Ну, ничего, мы тут быстро девчушку твою и закалим, и откормим, да, Женька?

– А как же, – согласно кивнул, – пойдем мы, теть Тань, чая хочется после бани-то.

В этот диалог вставить хоть слово не было ни одного шанса, поэтому мне оставалось только скромно улыбаться. Откормят они меня, ты глянь что. Куда кормить-то, и так шорты покупала на размер больше, чем обычно беру, перед свадьбой слишком активно налегала на шоколад. Нервы, однако!

– Ты зачем соврал, что мне плохо стало? – спросила у мужчины, как только мы вышли за соседскую калитку.

– Ну что мне ей было еще сказать, я обычно часа по два в ее бане сижу если?

Нормально, да? Он из бани сам ушел, а я, значит, виновата? Ну, Женечка, погоди у меня. Я, конечно, девочка тихая и скромная… обычно, но тут прям неприятно. Зачем меня выставлять какой-то доходягой в глазах незнакомой женщины? И вообще, нормально я питалась! И на моря-океаны ездила, и вообще…

– Марин, да не ворчи ты, – оказывается, я бубнила все это себе под нос, надеюсь, хоть угрозы в свой адрес один непробиваемый тип не слышал, – просто проще было так сказать, чем объяснять, почему я раньше обычного захотел из бани уйти.

– А почему, кстати? – спросила, заходя в дом.

– А потому что девушке плохо стало, – фыркнул Женя и пошел на кухню, только бросил рубашку свою в прихожей на пуфик, – пошли чай пить, жительница городская.

– А идем.

Положив простынь поверх рубашки, поплелась за хозяином дома.

На кухне села на полюбившееся место за столом и принялась наблюдать, как Женя колдует над заварочным чайником. Добавляет туда сухие листья, заливает кипятком, достает мед. А главное, все это он делает в одних спортивных штанах и с полотенцем, перекинутым через плечо. Вот любовалась бы и любовалась. Но полотенце бы лучше снять, конечно.

Чай оказался потрясающе вкусным, горячий, с прохладным послевкусием мяты, да еще и с липовым медом вприкуску. Мы его и правда просто ели ложками из небольшой баночки в виде бочонка. Красота.

– С ума сойти как здорово. Спасибо, Жень, еще раз.

– Теперь-то за что?