Осторожно: снежный человек!

Правильно сказал! Вцепившись в кольца сетки, я уже не стоял на земле, а висел над ней. И не просто висел, а медленно, но неуклонно поднимался вверх. Это я тебе, Леха, завидую.

Наш шар – кривобокий, с каракулями на боку – медленно и плавно скользил вдоль скалы все выше и выше. А я висел под ним, как гимнаст на кольцах.

Было, конечно, здорово, но страшновато. Я даже забыл на время о главной цели своего полета. Тем более, что наш пузырь почему-то вращался вокруг своей оси, и я видел то недалекое море с горизонтом, то близкую скалу, всю утыканную колючими ветвями.

Но вот между ними и впрямь показалось что-то вроде прорубленной в скале бойницы. Что там, внутри, разглядеть мне не удалось. Во-первых, там было темно, а во-вторых, окошко довольно скоро скользнуло мимо меня вниз.

Ничего, сейчас шар остановится – его не пустит выше натянувшаяся веревка.

Я глянул вниз. И без того невеликий Алешка показался мне с высоты совсем маленьким. Он что-то кричал и почему-то подпрыгивал. От восторга, наверное.

Я пригляделся. И похолодел. И едва не разжал руки. Алешка прыгал совсем не от радости – он пытался ухватить конец веревки, который поднимался над ним все выше и выше. «Подвел-таки двойной морской узел», – подумал я в тоске.

Но, как потом выяснилось, подвел не узел. Алешка сам его развязал, чтобы за веревку подтащить шар поближе к скале. И упустил ее. И хорошо, что упустил!

Шар тем временем поднялся над обрезом скалы и его подхватил и повлек береговой ветер. Медленно уплывала в сторону колючая скала, медленно, вращаясь, проплывали подо мной, словно прощаясь, сакля, бунгало, причал с лодкой, прыгающий Лешка… Меня уносило в море.

Интересно, сколько я смогу так провисеть? Маугли, дикий мальчик джунглей, кажется, мог висеть, уцепившись одной рукой за ветку, хоть целый час. Но ведь я-то не Маугли. Я теперь этот… Крякутин.

Вспомнив свой сон, я оглядел окружающее воздушное пространство – не парит ли рядом злобный рогатый козел? И не пролетает ли мимо лайнер, в иллюминаторе которого бледнеют лица моих родителей? Ни козла, ни лайнера. Одни чайки. И те на всякий случай держатся подальше от такой странной птицы – белой, кривобокой, с черными каракулями на боках.

Я глянул вниз – невдалеке, поперек моего курса неспешно шлепал какой-то катерок. И мне показалось, что он довольно быстро становится все больше…

Так и есть. Воздух в шаре начал остывать. Вот конец веревки коснулся воды, намок. И процесс снижения пошел еще быстрее. Ну, это уже не страшно. Отсюда я запросто доплыву до берега. Да еще небось Алешка бросится мне на выручку в лодке.

Я совсем приободрился. А здорово получилось! Правда, не совсем то, на что мы рассчитывали, но так в жизни часто бывает.

А шар между тем опускался все решительнее, волоча за собой по воде веревку, которая намокала все большей своей длиной и ускоряла снижение шара. Оно уже напоминало падение. Веревка «перечеркнула» палубу катера, в чем-то там запуталась, и я, быстренько сориентировавшись, спустился на палубу. Веревку тут же вырвало из моих рук, облегченный шар рванулся вверх, пролетел еще немного и окончательно упал в море. Он тут же намок, превратился в абсолютно бесформенную груду и исчез в волнах.

– Ты откуда? – раздался удивленный без меры голос.

Я обернулся.

Передо мной стоял ошалевший дядька в тельняшке и камуфляже.

– Ты откуда? – повторил он, вытаращив на меня изумленные глаза.

– Оттуда, – я показал на небо.

– И что ты там делал?

– Летал. Не видите, что ли?

Руки у меня еще дрожали, а ноги еще не держали. И я сел на первое попавшееся. Это была какая-то коробка.

– Ты куда сел? – закричал дядька. – Смотреть надо! Это тебе не в небе!

Я вскочил. Оказывается, я сел на коробку с телевизором. Огляделся – где бы присесть? Негде. Вся палуба заставлена такими же коробками. Частично укрытыми брезентом.

– Пошли к капитану, – строго сказал дядька и положил руку мне на плечо.

Мы между коробками с трудом пробрались в рубку. Там стоял за штурвалом парень в морской фуражке и в высоких сапогах. Один глаз у него был закрыт черной повязкой. Типичный пират.

– Чего тебе, Чиж? – не оборачиваясь, спросил он.

– Зайца поймал, кэп. И где он прятался?

Капитан обернулся и тоже разинул рот.

– Ты откуда взялся?

– Говорит: из самолета выпал, – со смешком ответил за меня Чиж.

– Что-то мне это не нравится. Шеф не одобрит. Выбрось его за борт.

– Есть, кэп. Пошли, парень. Плавать умеешь?

Господи, куда я попал?

– Плавать я умею, только выбрасывать меня не надо. За мной сейчас лодка придет.

Мы вышли на палубу.

– Какая лодка? Ты чего гонишь, пацан?

– Да вот она! – я махнул рукой в сторону берега, от которого мчался Алешка, во весь опор и под всеми парусами. – Ложись в дрейф.

– Слышь, кэп! – крикнул Чиж в сторону рубки. Оттуда высунулась в иллюминатор пиратская рожа. – За ним шлюпка идет.

Кэп помолчал. Поправил повязку на глазу.

– Ох, не нравится мне все это. Не казачок ли парнишка засланный? Сунь-ка его в трюм. Пусть шеф сам с ним разбирается.

Ага, в трюм. Прямо щас. Очень правильно сказал. Так, да?