Осторожно: TERRA!

Древние египтяне, как и вообще все древние, были людьми суеверными, верили, конечно, в загробную жизнь и наивно считали, что «там», как и здесь, человеку тоже есть нужно. И клали вместе со своими покойниками в гробницы фараонов и бедные могилы крестьян то, что ели они постоянно. Естественно, прежде всего — зерна возделываемых растений. Покопавшись в них, наши современники с удивлением констатировали отсутствие каких-либо принципиальных различий между древнейшими и современными видами пшеницы. Расстояние между древнеегипетской полбой и ее дикими предками оказалось столь же огромно, как и между последними и современной твердой пшеницей. Более того, анализ остатков трапез покойников убедил ученых в том, что древнему селянину приходилось бороться с теми же видами сорняков, что и современному агроному. А между тем сорняки, как и культурные растения, — тоже продукт искусственного отбора, непреднамеренное дело рук человеческих.

Когда же человек стал земледельцем? И кто был первым селекционером?

Кто бы он ни был, но задача перед ним стояла куда более трудная, чем перед его современным коллегой; у этого и исходный материал другой («привыкший» к вмешательству человека в его жизнь, с очень расшатанной наследственной основой), и опыта поболее, и ученая степень, и опять же зарплата (о хлебе насущном думать не надо). А вот древнему Мичурину предстояло изменить весьма стойкую наследственную природу дикого растения, перевоспитать его, превратив в уродливый, с точки зрения природы (например, неосыпающийся), сильно плодоносящий вид. И задачу эту приходилось решать, не пользуясь ни учеными трудами предшественников, ни электронным микроскопом. Правда, особо торопиться было некуда, сроки сдачи «запланированного исследования» всякий раз переносились на очередное тысячелетие, и времени на экспериментирование было хоть отбавляй…

Что можно съесть?

Крупнейший советский растениевод академик В. Л. Комаров подсчитал, что земной шар населяют 500 тысяч видов растений. Из них возделываемых человеком, то есть культурных, всего 6 тысяч. При этом в полевых условиях, в массовых масштабах, культивируется только 90 видов, которые и обеспечивают человечеству незаменимые продукты питания, скоту — корм, заводам — техническое сырье.

Таким образом, земледелец при всем своем опыте, мастерстве и современной технике использует ничтожные доли процента всего богатства флоры. А вот безграмотный дикарь, представления не имевший ни о какой селекции, срывал плоды с десятков тысяч растений. Так что, с его точки зрения, теперешний земледелец — человек просто отсталый. И это не преувеличение. Ведь каждое из полумиллиона покрывающих планету растений содержит столь необходимый людям белок. Все они практически съедобны, если не в сыром, так в переработанном виде. Только среди цветковых съедобных видов насчитывается почти 3 тысячи! А много ли их идет сейчас в пищу? Между тем за десятки и сотни тысячелетий «до земледелия» человек научился утилизировать их почти на все 100 процентов. В вопросе «что можно съесть?» он был далеко впереди своих потомков…

Мы уже говорили, что до земледелия человек занимался «присвоением» готовой продукции: природа для него была то же, что универсальный магазин для нас. Однако не все лежавшее на ее полках можно было съесть сразу: даже наиболее отсталые племена, изученные этнографами, производили хоть и элементарную, но переработку природных полуфабрикатов.

На VII Международном конгрессе антропологических и этнографических наук в Москве (1964 г.) показывали фильм, снятый одним шведским этнографом, долго жившим среди аборигенов Австралии. Начинался он очень впечатляюще. На фоне старта космической ракеты, в клубах огня и дыма по выжженной пустыне идет совершенно нагой человек с бумерангом… Вся жизнь в пути, вся жизнь в непрестанных поисках пищи. Дети, играя, добывают пищу. Вот крупным планом показывают их славные мордашки: достав из какой-то щели толстого белого червя, они с аппетитом поедают его.

Многие австралийские племена вовсе не запасали пищу впрок. «Хлеб наш насущный даждь нам днесь» — их основное жизненное правило. В длинную, на всю жизнь, дорогу они брали всего лишь несколько жженых или сырых семян и слабокопченого, даже не посоленного, мяса, хранящегося всего несколько дней — до следующей стоянки, до следующей охоты.