Осторожно, женское фэнтези

На миг почудилось, что я все еще сплю и вижу картины прошлой жизни: ранняя весна, низкое небо, ливень, голые деревья застыли безмолвными наблюдателями. Не хватало только боли, выпавшего из рук мобильника, какое-то время еще подмигивавшего разбитым экраном, металлического заборчика, в который я вцепилась тогда, понимая, что все равно не удержусь на ногах, и равнодушно спешащих мимо людей…

Я даже постояла минуту, а то и все десять, ожидая, что меня вот-вот скрутит в дугу, но лишь вымокла насквозь.

Скрутило меня уже в общежитии, после того как ушла Мэг. Приехала ее сестра с маленькой дочерью, остановилась в гостинице при академии, и Мэгги получила разрешение пожить с ними на выходных.

— Сибил встречается вечером с Яном, — сказала она мне, собираясь. — Сейчас выбирает, что надеть, так что лучше даже не заглядывай к ней — ты же знаешь, какая она нервная, когда дело доходит до нарядов.

— С каким Яном?

Хотелось кинуться к подруге и умолять не бросать меня. Разве она не видит, что я промокла и дрожу от холода? Не чувствует, как мне плохо и страшно? Прошлое вцепилось в меня с новой силой, настоящее размыто дождем, а будущего вообще нет…

— Ох, Элси, — Мэг укоризненно покачала головой. — Она с ним месяц назад познакомилась. Некромант, помнишь?

Да, было. Сибил познакомилась с каким-то парнем, когда они с Мэг и Норвудом собирали информацию о пропавших студентах. Потом встречалась с ним пару раз, обещала нас познакомить, но все не складывалось. Наверное, и имя его называла, но я забыла…

— Не скучай, — помахала от порога соседка. — Завтра загляну.

Хлопнула дверь, и…

…скрутило…

Боль подкралась сзади, обняла за плечи, поцеловала в затылок. Закрыла мои глаза горячими ладонями: угадай кто? Кто не придет к тебе, не утешит, не посидит рядом? Никто…

Летти нашла меня поздно вечером.

Боль к тому времени отступила, и я просто лежала на полу, там, где застал меня приступ. Слушала шум дождя, смотрела, как через окно вползает в комнату мрак, и не думала ни о чем. Мне так это понравилось — не думать, что я даже не пыталась понять, что говорила мне горничная, зачем тянула меня на кровать, кого звала, выбежав в коридор.

Меня хлопали по щекам, что-то подсовывали под нос, но запахи я разбирала еще хуже, чем слова, и по-прежнему не думала. Лишь одна мысль проскочила украдкой, что было бы неплохо, останься так навсегда.

Но этому желанию не позволили сбыться.

Свет стал ярче, звуки громче. Вернулось обоняние.

— Элизабет.

Грейпфрут и ветивер. Теплая кожа…

— Элизабет, посмотрите на меня.

Черные глаза, глубокая складка между бровей, во взгляде — тревога…

— Я послал за доктором Грином, но его нет ни в лечебнице, ни дома.

Оцепенение медленно сползало, словно кто-то стягивал с меня холодное покрывало. Проснулась затаившаяся в висках боль, и я покачала головой, прогоняя ее.

— Не нужно, — прислушалась к голосу, чуть больше месяца ставшего моим, и снова тряхнула головой. — Я просто…

…уже привыкла лгать.

— Я попала под дождь. Замерзла…

— У вас жар. Если Грин не найдется, переправлю вас в лечебницу.

— Так и следовало поступить, а не лишать меня единственного за неделю свободного вечера, — проскрипел от двери легкий на помине доктор, и я закрыла глаза, не желая видеть его недовольного лица.

— Мистер Грин, я бы попросил…

— Вы уже попросили, милорд, и я пришел. Теперь извольте подождать в коридоре.

Я услышала, как дверь открылась, закрылась снова. Потом — приближающиеся шаги.

— Что с вами стряслось, Бет?

— Все хорошо.

— Хм… И как давно вам настолько хорошо?

— С утра. А вам?

По моим ощущениям, он не походил на человека, у которого отобрали свободный вечер. Это было сродни мазохизму, но в глубине души меня радовало, что я могу это чувствовать: его усталость, опустошенность недавним откатом. Чувствовать, что не мне одной сейчас тяжело.

— Вы рассказывали об этом кому-нибудь? — спросил он, пропустив мой вопрос. — Леди Райс? Милорду Райхону? Подругам?

— Нет.

— Почему?

Я пожала плечами.

— Бет, вы умная девушка, я говорил это, но иногда… Иногда даже умным и сильным девушкам нужна помощь. Хотя бы медикаментозная, если другой вы не примете.

Обожгло. Слова, их смысл, участливый тон. Особенно тон. Грин никогда не говорил со мной так. Как… с пациенткой… Я не была готова к такому. К насмешкам, едким замечаниям — да. Но не к такому.

Захотелось спрятаться, и я натянула на себя покрывало, зажмурилась сильнее. Что-то горячее потекло по щеке, и от этого стало еще хуже. Но и лучше тоже.

— В этом нет ничего постыдного, Бет. Ни в приеме лекарств, ни в слезах. В умеренных дозах и то, и другое пойдет вам на пользу. Возможно, хватит даже слез. Но в лечебницу я вас заберу. По крайней мере на эту ночь. Хорошо? И не скажу ничего милорду Райхону, мы ведь помним о врачебной тайне. Главное, что ваше состояние не является следствием наведенных чар, а в остальном я соглашусь с вашей версией. Вы попали под дождь, у вас сильнейшая простуда, а поскольку решить эту проблему магией в вашем случае нельзя… Да?

— Правда не скажете никому? — прошептала я.

— Правда.

— А лекарство… горькое?