Осторожно, злая невеста

Время в темноте мешка не двигалось, только болели мышцы. А бегающие мысли сбивались в нераспознаваемый комок, толкающий сам себя в спину. Одна мысль попав в голову, оставалась в ней на часы, если я правильно распознавал время. Тщетно я пытался собрать мысли в кулак и попробовать понять почему я здесь и что им от меня надо. Дольше минутки сконцентрироваться я не мог и мысли сбивались в привычный им бедлам. Чаще других приходило в голову воспоминание об Алине прикованной к трубе печи, и от этих сцен в голове делалось легко, а душа переполнялась нежностью к безнадежно ушедшему моменту.

Но пришло время взять себя в руки. Просто плыть как кусок сена по течению я точно не собирался. Не знаю, что им от меня нужно, но денег от меня им получить не получится из-за их отсутствия, а использовать меня для других целей… Ну что же, посмотрим чья возьмет. Пусть только снимут наручники, я им тут полетаю.

Вошедший в комнату человек потоптался некоторое время рядом со мной, потом отстегнул наручник от скобы и незамедлительно опять защёлкнул его на руке. Потом снял ограничивающий моё зрение мешок. Не сразу сфокусировавшиеся глаза, тут же опознали в вошедшем Анхелио, довольно улыбавшегося. Смейся, конечно. Посмотрим кто будет смеяться последним.

– Иди, душ, – прочитал он по бумажке и показал рукой на еще одну дверь в конце помещения.

Шатаясь, я кое-как поднялся на ноги и спотыкаясь направился куда мне указывали.

За дверью, к моему удивлению, оказался туалет и душ, в состоянии крайне плачевном, но вместе с тем рабочем.

Я показал ему, что не смогу пользоваться ничем, подняв скованные руки на уровень лица. Как мог, показал жестами, что даже майку, чтобы принять душ, снять не смогу.

Анхелио, ухмыльнувшись, вытащил левой рукой нож, и взяв в правую ключ осторожно отомкнул замки наручников. После чего захлопнул за мной дверь, оставив в помещении одного.  Воспользовавшись туалетом, я пустил воду из душевой стойки. Холодная, но выбирать не приходилось. Телу требовалось освежиться и хотя бы с помощью воды, вернуть себе немного энергии. Вода, как волшебный аккумулятор, освежила меня и вернула сила. Я даже помыл голову, воспользовавшись куском хозяйственного, дурно пахнущего мыла.

Кое как осушив себя с помочью более похожего на половую тряпку изношенного полотенца и опять оделся, но не так как в начале водных процедур.

В свой носок я засунул тяжелое и вонючее мыло, превратив тем самым предмет одежды в грозную колотушку, по типу цепа.

После этого постучал в дверь, взяв носок-колотушку наизготовку.

Немного приоткрывший дверь, чтобы оценить моё состояние Анхелио, получив мыльной болванкой по голове, рухнул как подкошенный, даже не обращая внимания на контрольный удар, выполненный мной чтобы его окончательно успокоить. Подобрав выпавший из его рук нож, я наскоро пробежался по его карманам, пытаясь обнаружить телефон, но, к сожалению, ничего кроме тонкой пачки денег не нашёл. Деньги, впрочем, засунул себе в карман. Компенсация, какая ни есть. Хотя телефон был бы нужнее. С другой стороны, куда мне сейчас звонить? Надеяться оставалось только на себя.

Тихонько выйдя в помещение, я огляделся в поисках подходящего вооружения, но ничего толкового или хотя бы метательного не обнаружил. Ну, что ж. Будем прорываться с боем. Понятно, что сообщники у него еще есть, и моя главная задача попытаться вырубить первого. Не убивать. Еще не хватало преследования полицией в чужой стране. Но если выхода не будет, буду бить как придется. Не знаю, что они задумали, но отправляться каким-нибудь рабом на плантации или, тем более, позволить разобрать себя на органы, я не дам.

Взяв в руки небольшую табуретку, которую я собирался использовать в качестве щита, и в другую руку нож Анхелио, я затаился перед входной дверью, собираясь с духом. Тут главное неожиданность.

Раз, два, три!

Выбив ногой незапертую дверь наружу, я вывалился, словно черт из табакерки, неожиданный и ловкий, безумно вращая глазами, стараясь определить первую жертву, ставшую мне на пути, чтобы оглушить её табуреткой, и если придется полоснуть ножом. Я был полон энергии дорого продать свою жизнь.

Находящиеся за дверью вздрогнули и застыли при моем внезапном, сопровождающимся грохотом выбитой двери, появлении.

Мозг работал со скоростью компьютера в экстремальной ситуации, пытаясь передать телу сигналы, основываясь на миллионе различных раздражителей, каждый из которых он сейчас принимал во внимание.

Если можно так сказать, по-моему, рухнувшая челюсть, отдавила мне ноги.

Кроме Ибрагима и Филатовой, (я с ума не сошел ли?) за одним из стульев сидела Алина. Как-то так белую горячку я и представлял. Рука с табуреткой бессильно опустилась, мозг работал вхолостую, буксуя на месте.

 Нервное потрясение, алкоголизм и беспокойство последнего времени наложились друг на друга, поэтому с этого момента я больше ничего не помнил.

Очнулся я от похлопываний мокрой рукой по щекам. В себя пришел, но глаз еще не открыл. Надо было немедленно убедиться, что я не сошёл с ума, иначе могло кончиться плохо.