Осторожно! Злой препод!

— Да не поможет — заело же, — прокомментировал кто-то из парней, тем не менее тоже с разбегу врезаясь в дверь.

К нему присоединились остальные. Одна я не внесла своего вклада, поскольку красующиеся на самом видном месте два тяжелых железных замка явно превращали предприятие в безнадежное.

— Видите, замки висят, — вставила я, когда молодежь решила минутку отдохнуть.

Сперва они не удостоили меня вниманием — мало ли что болтает занудный препод, и продолжали таранить.

Я повторила погромче:

— Замки висят.

— Висят, — согласился Дима, снова с энтузиазмом принимаясь за работу.

— Отвлекитесь, пожалуйста, на минуту, — предложила я.

Все же у меня имелся некоторый авторитет. Ученики застыли.

— Здание старое и построено на совесть, — начала логическое построение я. — Так?

— Так, — подтвердил кто-то.

— Дверь вам не вышибить, правильно?

— Мы хотим не вышибить, мы хотим открыть, — снизошел к моей глупости Дима. — Только почему-то не открывается.

— Почему, интересно? — завлекающе спросила я. — Напоминаю подсказку — висят замки. Кто первый догадается — получит плюсик.

Идея с плюсиками посетила меня пару лет назад. Дело в том, что на подготовительных курсах у преподавателя нет методов воздействия на присутствующих. Льгот при поступлении теперь никаких — важен лишь ЕГЭ, а его сдают в школе. Правда, мы на курсах проводим контрольные и выставляем за них оценки, но исключительно для себя — результат ни на что не влияет. Я даже выгнать из аудитории хулигана не имею права — он заплатил деньги и принес квитанцию (кстати, я с этой суммы получаю примерно восемь процентов).

Конечно, можно все занятие самой тарабанить у доски, и мне лично это даже легче, но я уже упоминала: чем больше делает сам учащийся, тем лучше результат. А потом я прочитала в журнале «Наука и жизнь» про любопытный эксперимент. Двум обезьянам давали задание. Которая справлялась первой, получала виноградину, а другая огурец (тоже вкусный, но не настолько). Все проходило бесконфликтно, пока не поступили иначе — аутсайдеру дали виноград, а отличнице огурец. Так вот, вместо того чтобы слопать его, как делала раньше, обезьяна бросила овощ на землю и в гневе растоптала ногами.

Тут-то мне и было педагогическое озарение. Нас сейчас пытаются убедить, что все диктует выгода. Однако абстрактная справедливость тоже не пустой звук, она заложена у нас в генах. С тех пор каждому школьнику, раньше других решившему задачу, я прилюдно ставлю плюсик. Плюсики суммируются с оценками за контрольную. Куда идет итог? Никуда. Однако интерес к учебе резко повысился.

Вот и сейчас обещание плюсиков тут же включило интеллект — по крайней мере самым развитым.

— Замки-то заперты, — с торжеством возгласил Дима. — Вот дверь и не открывается!

— А как же мы сюда вошли? — недоверчиво пропищала Лиза.

Я поощрительно уставилась на Диму.

— Тогда замков еще не было! — уже самостоятельно сообразил он. — Значит, войти мы вошли, а выйти невозможно.

Лиза зарыдала, бессвязно выкрикивая, что не хочет, никак не хочет ночевать в институте и срочно звонит папе, который вызовет «скорую помощь», — ума не приложу, откуда у нее возник столь загадочный алгоритм спасения.

— Не плачь, — успокоила ребенка я. — Есть запасной выход — через подвал. За мной! Только не отставайте — он очень далеко. Потеряетесь — мы вас уже никогда не найдем.

— Все-таки именно в вашем вузе самые умные преподы, — задумчиво бормотал Дима, бредя за мной по шатающимся плитам каменного пола. — Обязательно буду сюда поступать…

Добавлю, что в тот вечер лучший вход замуровали навечно. Причина оказалась элементарной. Наше расплодившееся начальство уже не помещалось в первом корпусе. К тому же там человеческим духом пахнет — вечно снуют по лестнице вверх-вниз преподаватели со студентами. Поэтому наиболее высокопоставленные марсиане решили переселиться в главное здание. А чтобы не контактировать лишний раз с землянами, нашли простой и демократичный вариант. От корпуса глухой стеной отделили большой кусок — самый удобный, через который мы всегда проходили прямо от метро. Помимо аудиторий, там еще располагалось два моих любимых буфета — студенческий и преподавательский. В обоих были милые работники и приемлемые цены.

Теперь эта часть превращена в заповедник, недоступный простым смертным. Мы проникаем в корпус задами, со стороны парка, а о буфетах осталось лишь сладкое воспоминание. И если кто-нибудь из читателей полагает, что наслаждается сейчас художественным вымыслом, могу лишь позавидовать его оптимизму.

Короче, проблема со свободными помещениями стоит у нас более чем остро. Никогда не забуду, как много лет назад я начинала читать лекции. Готовилась, представьте себе, полночи, опасаясь забыть текст, а наутро захожу к первокурсникам… и в панике выскакиваю в коридор, поскольку вижу перед собой густую толпу стоящих людей — похлеще, чем на первомайской демонстрации. Оказалось, что на поток в двести человек мне выделили аудиторию, вмещающую семьдесят.

Как я заставила себя втиснуться обратно в душегубку, сама не понимаю. Это называется патологическим чувством ответственности.