Осторожно

Он качнул голову набок. Присмотрелся к обста­новке в этой непривычной перспективе. Но ника­кой разницы с прежним ракурсом не было, кроме того, что все легло набок.

— Еще, — сказала она. Он ухватился за стул, чтобы не потерять равновесие, и наклонил голову еще ни­же. Все вещи в его поле зрения, все вещи в его жиз­ни словно сгрудились в дальнем конце комнаты. Он чувствовал, как теплая жидкость течет ему в ухо. По­том она приложила к уху полотенце и прижала. Не­много погодя она начала массировать область во­круг уха. Надавила на мягкую впадину рядом с мочкой. Переместила пальцы выше уха и подвигала кон­чиками пальцев. Он уже не понимал, сколько сидит на этом стуле. Может быть, десять минут. Может быть, дольше. Он по-прежнему держался за стул. Когда ее пальцы надавливали сильнее, он чувство­вал, как теплое масло переливается в ушных кана­лах. Когда она нажимала каким-то особым образом, ему казалось, что он слышит тихий шелест.

— Сядь прямо, — сказала Инес.

Он выпрямился и придерживал затылок запясть­ем, пока жидкость выливалась из уха. Инес подбира­ла ее полотенцем. Потом вытерла ухо снаружи.

Инес шумно дышала носом. Ллойд слышал звук ее вдохов и выдохов. Он слышал машину, проезжав­шую по улице перед домом, слышал четкое щелка­нье садовых ножниц под кухонным окном на чер­ном дворе.

— Ну? — спросила Инес. Она ждала ответа, уставив руки в боки, насупившись.

— Я тебя слышу, — сказал он. — То есть я слышу. Мне уже не кажется, что ты говоришь из-под воды. Все хорошо. Отлично. Господи, я думал, что рехнусь. Но теперь все хорошо. Я все слышу. Дорогая, дай я сварю кофе. И сок есть.

— Мне надо идти, — сказала она. — Я кое-куда опаз­дываю. Но я вернусь. Мы где-нибудь пообедаем. Нам надо поговорить.

— Мне просто нельзя спать на этом боку, вот в чем дело, — продолжал он. Он пошел за ней в гостиную. Она закурила. — Вот в чем дело-то. Я спал всю ночь на этом ухе, и оно забилось. Со мной все будет хоро­шо, если не спать на этом боку. Если я буду осторо­жен. Понимаешь, в чем дело? Главное — спать на спине или на левом боку.

Она не смотрела на него.

— Не навсегда, разумеется. Я бы и не смог. Не смог бы всю жизнь только так. Но какое-то время. На ле­вом боку или плашмя на спине.

Но, еще не договорив, он уже начал бояться пред­стоящей ночи. Он начал бояться того момента, ког­да начнет готовиться ко сну, и всего, что будет по­том. До этого момента еще оставалось несколько ча­сов, а он уже боялся. А вдруг посреди ночи он случайно повернется на правый бок и тяжесть вдав­ленной в подушку головы снова закупорит серой невидимые каналы в его ухе? Вдруг под этим ско­шенным, смотрящим прямо ему в лицо потолком он проснется оглохший?

— Господи ты боже мой, — сказал он. — Господи, это ужасно. Инес, у меня только что был настоящий кошмар. Инес, куда тебе надо идти?

— Я же сказала, — ответила она, складывая вещи обратно в сумочку и готовясь уходить. Она посмот­рела на часы. — Я кое-куда опаздываю.

Она подошла к двери. Но у двери остановилась и что-то сказала. Он не слушал. Не хотел слушать. Он смотрел, как движутся ее губы, пока она не догово­рила то, что собиралась сказать. Договорив, она ска­зала: «До свидания». Потом открыла дверь и закры­ла за собой.

Он пошел в спальню одеться. Но сразу же выско­чил оттуда в одних штанах и подошел к двери. От­крыл ее и постоял, прислушиваясь. Он услышал, как внизу на площадке Инес благодарит миссис Мэтьюз за масло. Услышал, как старуха отвечает:

— Всегда рада помочь.

А потом услышал, как она сравнивает его с покой­ным мужем. Он услышал, как она говорит:

— Оставьте мне ваш номер. Если что случится, я позвоню. Всякое бывает.

— Надеюсь, вам не придется звонить, — сказала Инес. — Но я все равно оставлю. У вас есть на чем за­писать?

Ллойд услышал, как миссис Мэтьюз открывает ящик и роется в нем. Потом голос старухи произнес:

— Хорошо.

Инес назвала их домашний номер.

— Спасибо, — сказала Инес.

— Приятно было познакомиться, — сказала миссис Мэтьюз.

Он слушал, как Инес спускается по ступенькам и открывает входную дверь. Потом услышал, как дверь закрылась. Он ждал, пока Инес не завела ма­шину и не уехала. Тогда он закрыл свою дверь и вер­нулся в спальню, чтобы наконец одеться.

Надев ботинки и завязав шнурки, он лег на кро­вать и до подбородка укрылся одеялом. Руки вытя­нул вдоль туловища. Закрыл глаза и представил, что уже ночь и что он засыпает. Потом выпростал руки и скрестил их на груди, чтобы проверить, как ему ле­жится в таком положении. Глаза он не открывал. Хо­рошо, думал он. Ладно. Если он не хочет, чтобы ухо снова забилось, надо спать на спине, вот и все. Он знал, что справится. Ему просто нельзя забываться, даже во сне, и поворачиваться на правый бок. Да и больше четырех-пяти часов сна за ночь ему не нуж­но. Он справится. С человеком случаются вещи и по-страшнее. Можно даже назвать это испытанием. Но он его выдержит. Знал, что выдержит. И он сдернул одеяло и встал.