Острая любовная недостаточность

– Так ему и скажи! – Ведерников потянул ее руки на себя, и Марьяна ткнулась лбом ему в живот.

В этот момент дверь открылась, и в кабинет кто-то вошел. Ведерников гневно обернулся, Марьяна оттолкнулась от него, отъехала к стене. Только тогда она увидела мужа, который бешеными глазами смотрел на нее.

– Игнат!

Марьяна вскочила с кресла, но дверь с грохотом захлопнулась. Она попробовала его догнать, но бесполезно. Он прыгнул в машину и был таков.

Игнат видел, как Ведерников прижимал ее к себе. В этот миг, парализованная его цинизмом, она практически не сопротивлялась ему. Вот и докажи теперь мужу, что у них с Ведерниковым ничего нет.

Обычные грибы. Маленькие такие, поганенькие. А Трофим большой, сильный, пышущий здоровьем. Нет, невозможно поверить, что эта мелкая погань убила его. Нет больше Трофима. Светлое прошлое загородили темные траурные венки.

– Нет, вы что-то напутали! – заявил Никита.

Он смотрел на врача, но видел только выпуклую, похожую на бородавку родинку на его щеке.

Врач ничего не сказал, опустил голову. Никита увидел морщины на его лбу. Почему он прячет глаза? Зачем врет?

– В глаза смотри! – заорал Никита.

Он схватил врача за грудки, но кто-то сильно ударил его по плечу.

– Не надо! – Лариса уцепила мужа за плечо, оторвала от врача. – Извините!

Она повела Никиту по коридору, потом вниз по лестнице. Он плохо соображал, не понимал, куда идет, только слышал, как хлопали двери. Потом в нос ему ударил запах карболки. В этот момент Лариса и остановила его.

Они находились в какой-то каморке с кафельными стенами. В тусклом свете Никита увидел каталку, на которой под простыней лежало тело.

– Это все неправда, – сказала Лариса. – Ты не верь.

С этими словами она задрала краешек простыни, и он увидел Трофима. Брат лежал с закрытыми глазами и безжизненным выражением лица.

– Это неправда! – Никита мотнул головой.

На лицо Трофима опустилась простыня.

– Я же говорю, не верь. – Лариса снова потянула его за собой.

Перед его глазами замелькали двери, повороты, переходы. Потом кто-то швырнул ему в лицо охапку свежего воздуха. Это они вышли во двор больницы. Никита начал приходить в себя.

Сначала врач сказал, что они сделали все возможное, потом он увидел мертвого Трофима. Значит, брат действительно умер.

Жена посадила Никиту в машину, захлопнула за ним дверцу, заняла место за рулем, завела двигатель, сдала назад.

– Зачем ты сказала мне, что это неправда? – простонал он.

Лариса промолчала, предоставляя ему возможность самому найти ответ на этот вопрос.

– Это же правда!

– Возьми себя в руки, – не отрывая глаз от дороги, сквозь зубы, но без раздражения сказала она.

– Куда ты меня везешь?

– В Павелецк. К отцу.

– Зачем?

– Тамара сейчас в шоке, ей не до него. Она наверняка проболтается. Твой отец ничего не должен узнать.

– У него сердце, – подавленно проговорил Никита.

– Нельзя ему знать. А Тамаре я позвоню. Надо будет отправить Трофима в Кисловодск.

– Ты что несешь? Какой Кисловодск?!

– Или в Ессентуки. На воды. После отравления хорошо водички попить.

Наконец-то до Никиты дошло, куда клонила Лариса.

– А потом он вернется?

– Когда-нибудь.

– А водички надо бы попить. Нет, лучше водочки. Останови машину!

– Дело нужное, – согласилась Лариса. – Но не сейчас. Тебе нельзя пить. Отец все поймет.

– Да, ты права. Но мне нужно выпить.

– Нет! – Лариса упрямо мотнула головой. – Ты сейчас должен думать не о себе, а об отце. Ты теперь старший сын! На тебе все должно держаться. Или ты плевать хотел на отца?

Никита потрясенно глянул на жену. А ведь она права. Некому больше ходить за ним и вытирать сопли, как это делали Трофим и отец. Теперь он мог рассчитывать только на себя, должен был стать опорой и надеждой для немощного отца. Значит, ему никак нельзя падать духом, тем более напиваться в хлам.

Палец коснулся кнопки звонка, осталось только нажать. Но Игнат осадил себя. Женщинам верить нельзя. Он сегодня в этом убедился. Ведерников прижимал к себе Марьяну. Он стоял, а она сидела, головой упираясь ему в живот. А если в самый низ?.. Да так оно и было!

Агата тоже могла сейчас упираться кое-чем в кое-что. Если с ней рядом Толик. Он мог прийти в гости, проведать свою бывшую, заодно и позабавиться. Агата Игнату не жена, но раз уж он взял ее на содержание, то она не должна блудить. Как это делает Марьяна.

Он достал ключи, тихонько вставил в замочную скважину. Новая дверь открылась без шума, и кафельная плитка на полу не выдавала шаг. Зато в спальне поскрипывала кровать. Вот тебе и мать-одиночка!

Игнат повернулся, чтобы уйти, но любопытство, усиленное обидой, взяло вверх. Он все-таки зашел в спальню.

Агата действительно лежала на постели. В коротком халате, полы которого разошлись, обнажив нижний срез комбинации. Ноги разведены. Левая рука туда-сюда.

Агата держалась за спинку кроватки, в которой спал Антон. Она слабо покачивала ее, но этого хватало, чтобы мальчишка заснул. Вместе с ним задремала и мать.

Агата очнулась, в смятении глянула на Игната, вскочила с кровати, посмотрела на сына и приложила палец к губам. Мол, спит Антон, не надо его будить.