Острая любовная недостаточность

Проснулся он, когда часы показывали половину десятого утра, но в голове еще не рассвело. Никита с трудом поднялся, вышел в студию. На столе перед диваном должна была стоять бутылка виски, но ее там не оказалось. Наверное, Алик убрал. Сейчас он жарил яичницу. Слышно было, как она шкворчит на сковородке. Аппетитный запах защекотал ноздри.

Никита вошел на кухню и увидел, что у плиты стояла женщина. Волосы распущены, домашний халат.

– Лариса?..

Наглость этой особы безгранична. Никита это знал, но все равно удивился.

Но еще до того как она обернулась, он осознал свою ошибку. Цвет волос немного другой, отличия в фигуре. А главное, градус первичного обаяния.

– Неужели мы так похожи? – удивленно спросила Марьяна.

Она улыбнулась, давая понять, что ничуть не обиделась, но где-то в глубине ее глаз угадывалась досада.

– Нет, конечно. Просто я не ожидал.

– А Ларису?

– Она на все способна. Ты как здесь оказалась?

– А ты разве мне не звонил?

Марьяна разделила яичницу, одну половину положила на тарелку.

– Не дозвонился.

– Я дозвонилась. До Алика. Ты уже спал. Он сказал, что у тебя умер отец. – Марьяна занесла сковороду над второй тарелкой и замерла, как будто пораженная страшной новостью.

Яичница сама по себе сползла в тарелку, жидкий желток забрызгал голубую кайму.

Никита протяжно вздохнул.

– Я думала, что нужна тебе.

– Ты мне очень нужна. – Никита подошел к ней, крепко обнял, щекой прижался к ее затылку.

Она не шевелилась. Он застыл, наслаждаясь запахом ее тела.

– Давай завтракать.

– Аппетита нет. – Никита не хотел выпускать ее из своих объятий. – Как хорошо, что ты приехала.

Никита чувствовал себя идиотом. О чем он вчера думал, отказываясь звонить Марьяне? Отец уже знал, кто такая Лариса, и был бы только рад, если бы ее место заняла достойная женщина. А Марьяна ничем себя не запятнала. С того света все видно.

– У меня есть принципы.

– Я знаю.

– Так вот, мне на них наплевать! – Вместе с этими словами она выпустила из легких весь воздух и задышала лишь после того, как Никита поцеловал ее в шею.

– Почему я такая дура? – спросила Марьяна.

– Ты не дура.

– Помнишь, как ты хотел наказать меня за то, что я украла папку из твоего кабинета?

– Дураком был.

– Я тогда поняла, что мне может быть по-настоящему хорошо только с тобой.

– Я был плохим парнем.

– Я тебя боялась.

– Хорошие девочки любят плохих парней. Значит, ты была плохой девочкой. Я должен тебя наказать. – Его рука пролезла под полу ее халата.

Наверное, Марьяна приехала с вещами, потому и смогла одеться по-домашнему. Но чувствовала она себя как в гостях. Под халатом у нее был бюстгальтер. Но такой тонкий, что сосок не просто прощупывался. Он сам просился под пальцы.

– Если ты меня зажжешь, то я не смогу погаснуть, – прошептала она, закрывая глаза.

– Гори, гори, моя звезда, – так же тихо проговорил он.

– Тебе, наверное, нельзя.

Никита промолчал. У него траур, он должен был воздерживаться от плотских утех, в то же время мог напиться до беспамятства, и его никто не осудил бы за это. Но Марьяна пьянила его похлеще всякого вина. Значит, он имел полное право забыться в ее объятиях. Тем более что у него тупо отказали тормоза.

Забор высокий, ворота закрыты, во дворе может быть собака. Такую преграду штурмом не возьмешь. У Игната не было такой возможности, да и злость уже остыла. А еще утром он рвал и метал, узнав, что Марьяна уехала в Горанск.

Игнат приехал домой от Агаты, а Марьяны нет. В Горанске она. С Никитой. Казалось бы, он должен был воспринять эту новость как должное. Марьяна заявила о разводе, он ушел к Агате, все, семья разрушена. Но нет, заело, взорвало и швырнуло в Горанск.

Но сначала Игнат пересилил себя и позвонил Мише Огаркову, который когда-то по заданию мамы наводил справки о Марьяне. Уж он-то знал, как найти Никиту. Миша поломался для приличия, но адрес в конце концов дал.

Игнат стоял возле дома, в котором его Марьяна сейчас расслаблялась в объятиях подлеца. Вломиться бы, застигнуть их врасплох, но забор слишком высокий. Да и двор наверняка охраняется.

Игнат смирился с невозможностью ворваться в дом силой и нажал на кнопку звонка.

– Что нам здесь нужно? – спросил вдруг нежный, мелодичный голос.

Он обернулся и увидел молодую красивую женщину с черной лентой на шее. Игнат никогда не видел Ларису, но все же понял, что сейчас перед ним стояла именно она.

– Никита мне нужен! – проговорил он зло, но без вызова.

Лариса наверняка играет против Марьяны, и злость на ней вымещать точно не нужно. Игнат почувствовал себя кретином. Почему он здесь? Ясно же, что при живой жене Никита не станет тащить Марьяну к себе в дом.

– Зачем?

– Вы, наверное, знаете Марьяну?

– Марьяну знаю. А ты случайно не ее муж?

– Муж. Но не случайно.

– Интересно. – Женщина нахмурилась. – Насколько я знаю, Никита уже забыл дорогу к ней.

– Значит, вспомнил.

Калитка открылась, показался охранник в униформе, которая почему-то висела на нем мешком.

– Лариса Федоровна?! – Его лицо, и без того длинное, вытянулось от удивления.

– Открывай! – Она окинула его гневным взглядом.

– Да, конечно.

– И дом.

– Бегу!