Остракизм в Афинах

Филохор описывает остракизм в 3-й книге в следующих словах: «Вот что такое остракизм. Народ производил предварительное голосование перед восьмой пританией по вопросу о том, не находит ли он нужным "подавать черепки". Если признавали нужным, площадь огораживалась досками, причем оставлялось десять входов; через них входили по филам и подавали черепки, поворачивая книзу написанное. Председательствовали при этом девять архонтов и Совет. Затем подсчитывали, и против кого оказывалось большинство, причем не менее шести тысяч, тот должен был в течение десяти дней дать другим и получить сам от других удовлетворение по своим личным делам и удалиться из города на десять лет (впоследствии это было заменено пятью годами), причем сохранял право пользоваться доходами со всего своего имущества, с условием только не приближаться за черту Гереста, мыса на Эвбее. По-видимому, из людей неизвестных один только Гипербол был изгнан посредством остракизма за нечестность своего образа действий, а не из подозрения в тиранических замыслах. После него и прекратился этот обычай, который ведет начало с законодательства Клисфена, когда этот последний низверг тиранов и хотел вместе с тем изгнать и друзей их»[1227].

[39] Гераклид[1228]. Эпитома «Афинской политии» Аристотеля. 7.

А Гиппий стал править как тиран самым жестоким образом. И он предложил закон об остракизме, который был направлен против людей, стремящихся к тирании. В числе изгнанных остракизмом были Ксантипп и Аристид[1229].

[40] Цицерон. Тускуланские беседы. V. 105.

Аристид (я предпочитаю пользоваться греческим примером) не потому разве был изгнан из отечества, что был чрезмерно справедлив?[1230]

[41] Цицерон. О дружбе. 42.

Был ли в Греции кто-нибудь более славен, более могуществен, чем Фемистокл? После того, как он, будучи стратегом во время войны с персами, избавил Грецию от порабощения, а затем вследствие зависти был изгнан, он не стерпел нанесенного ему отечеством оскорбления, которое должен был стерпеть: он поступил так же, как в нашей стране двадцатью годами раньше поступил Кориолан[1231].

[42] Корнелий Непот. Фемистокл. 8.

Несмотря на все это, он [Фемистокл. — И.С.] не избежал ненависти сограждан. Питая к нему то самое недоверие, из-за которого был осужден Мильтиад, они изгнали его из города судом черепков. Фемистокл удалился и нашел пристанище в Аргосе. Благодаря многим своим достоинствам он жил там в почете, пока лакедемоняне не направили в Афины послов, заглазно обвинивших его в сговоре с персидским царем, имеющем целью порабощение Греции[1232].

[43] Корнелий Непот. Аристид. 1–2.

(1) …Хотя Аристид отличался такой честностью, что, насколько я знаю, оказался единственным, кто на памяти людской получил прозвище Справедливого, однако Фемистокл подорвал его авторитет, и посредством «черепков» он был осужден на десятилетнее изгнание. Рассказывают, что, когда Аристид понял, сколь невозможно переубедить возбужденную толпу, и направился к выходу из собрания, на глаза ему попался некий человек, пишущий на черепке его имя для изгнания. Аристид спросил, почему он это делает и что натворил Аристид, чтобы оказаться достойным такого наказания. А тот ответил: Аристида, мол, я не знаю, но не нравится мне, что он из кожи лез, чтобы величаться пред другими прозвищем Справедливого. Конца ссылки, определенной по закону в 10 лет, Аристид не дождался — примерно на 6-м году его изгнания[1233] Ксеркс вторгся в Грецию, и народ проголосовал, чтобы Аристид возвратился на родину.

(2) В морском сражении при Саламине он участвовал еще до того, как отменили вынесенный ему приговор[1234].

[44] Корнелий Непот. Кимон. 3.

Возвысившись после этих подвигов более всех сограждан, он [Кимон. — И.С.] навлек на себя ту же ревность, что и отец его, и прочие знатные афиняне. «Суд черепков», который греки называют остракизмом, приговорил его к десятилетнему изгнанию. От этого приговора афиняне пострадали скорее, чем сам Кимон. В то время как он мужественно подчинился расправе неблагодарных соотечественников, лакедемоняне объявили афинянам войну, и те тотчас пожалели об испытанной доблести Кимона. Так после пяти лет изгнания он был снова призван на родину[1235].

[45] Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. XI. 54–55.