Острее змеиного зуба (Острее, чем зуб змеи)

Мы, наконец, добрались до закрытой двери с пришпиленной к ней карточкой с названием «Дингли-Делл». Я медленно и осторожно нажал на дверную ручку, но дверь была заперта. Мертвец собрался выбить ее ногой, но я оттащил его, твердо покачав головой. Я приложил ухо к двери и прислушался, но ничего не услышал. Я выпрямился, поморщившись от хруста в спине и огляделся по сторонам. В конце коридора была винтовая лестница, ведущая еще выше. Я начал подниматься по закручивающимся ступеням, Мертвец шел вплотную за мной, как нетерпеливый пес, и мы оказались в заброшенной галерее над открытой комнатой, которая и была «Дингли-Делл». А в конце галереи был прошедший через Кромку Времени Викторианский Искатель Приключений Жюльен Адвент собственной персоной.

Тяжелый темный материал его старого оперного плаща делал его неотличимым от теней галереи. Мы с Мертвецом продвигались вперед почти бесшумно, но он, тем не менее, нас услышал. Он резко обернулся, готовый к борьбе, и только разглядев нас, слегка расслабился. Резким взмахом руки Адвент велел нам присесть на корточки рядом с ним. Он был высоким, с, несмотря на возраст, по-прежнему упругой мускулатурой, угольно-черными волосами и глазами, и красивым лицом кинозвезды, которое немного портили его неизменно серьезный взгляд и мрачная улыбка.

Было видно, что Жюльен Адвент — настоящий герой. Нам случалось работать вместе. Иногда он одобрял мои методы, иногда — нет. Это делало наши отношения интереснее.

— Какого черта вы оба здесь делаете? — едва слышно спросил он. — Я потратил массу усилий, чтобы незаметно попасть сюда и спрятаться, а теперь вы, два клоуна… Вы уверены, что не потревожили здесь ни одну сигнализацию?

— Да, поскольку видел их все, — ответил Мертвец. — От мертвого не многое можно скрыть.

Я посмотрел на две рваные дыры на его рукаве и фыркнул.

— Ты бы поменьше воображал о себе хоть иногда.

Жюльен безнадежно покачал головой, а потом мы втроем смотрели вниз, в офис «Дингли-Делл», пока Жюльен вводил нас в курс происходящего, так тихо, что мне пришлось напрягаться, чтобы его услышать.

«Дингли-Делл» казалась работным домом для производства магических предметов. Кольца желаний, плащи-невидимки, говорящие зеркала, волшебные мечи и все такое. Как обычно. А я всегда удивлялся, откуда они берутся… Вокруг длинного дощатого стола толпились дюжины маленьких дрожащих существ, похожий на истощенных детей, большеглазых и остроухих. Дети фэйри не старше двух лет, с горечью на лицах и помятыми крыльями, выглядели полуголодными и избитыми. Они брали в свои крошечные ручки обычные предметы и смотрела на них с предельной концентрацией, пока пот не начинал струился по их заостренным лицам. Они вливали в предметы собственную естественную магию, только силой своей воли делая их магическими. По мере того, как фэйри отдавали часть своей магии, их активность и способности заметно уменьшались. Они умирали по кусочкам.

Каждый из них был прикован за ногу тяжелыми кандалами, цепи от которых крепились к стальным кольцам, вбитым в деревянный пол.

Как рассказал Жюльен, фэйри стали беженцами в результате войны в каком-то другом измерении, убежавшими и спрятавшимися от каких-то ужасных Полчищ Дьявола. Они отчаянно желали, чтобы их никто не нашел. Присмотревшись, я увидел, что на всех были старые шрамы, а также более свежие порезы и ушибы. На них была грубая одежда из старой мешковины с прорезями на спине для их помятых крыльев. На мгновение я снова увидел ту дикую красоту и очарование, которые у них когда-то были.

А пока мы смотрели, одна маленькая крылатая фигурка испустила остатки своей магии и просто растаяла, превратилась в ничто. Ее одежда медленно осела, а опустевшие кандалы глухо лязгнули об пол.

Я не помнил, когда в последний раз был настолько зол. Злость горела во мне, сжимая внутренности и не давая дышать.

— Это отвратительно! — во мне кипела ярость. Я впился взглядов в Жюльена Адвента. — П очему ты просто сидишь и наблюдаешь за всем этим? Почему бы тебе не сделать что-нибудь?

— Потому что я рассматривал, как лучше всего бороться с этим, — ответил Жюльен. — А вот и их надсмотрщик — Бидл.

Мы с Мертвецом посмотрели, куда он указывал. Из соседней кухни выбралась огромная неуклюжая фигура. В ней было не меньше восьми футов роста — голова задевала потолок, а плечи были шире и мускулистее того, что может по праву принадлежать хоть кому-то из рода человеческого. Это был конструктор, мозаика из скрепленных воедино кусков человеческих тел. Его единственной одеждой была коллекция широких кожаных ремней, толи чтобы удерживать его в сборе, толи чтобы просто дать ему ощущение безопасности. В одной руке у него был большой пустой мешок, в другой — жареная курица. Он вырвал из куриной грудки огромный кусок мяса, и, дразнясь, помахал жирной тушкой перед фейри.

По бокам фигуры крались двое одичавших детей, обнаженные, покрытые старой засохшей кровью и грязью. Мальчик и девочка, лет десяти — одиннадцати, но все же достаточно большие, чтобы запугать и устрашить маленьких фэйри.