Острие Клинка

«Каяхара-сан. Разумеется, вы можете прикрыться традициями. Прикрыться сохранением лица. Реальность же такова, что это вы виноваты в том, что клан Каяхара оказался в текущем положении. Я могу вам помочь, но вы должны принять эту помощь. Принять помощь от врага вашего клана и тем самым, возможно, навсегда покрыть свое имя позором. Но выбор есть. Как всегда, он между легким и тяжелым Путем».

Ён снова прокрутил в голове слова Кусаби.

— Клан Сайсё готов заявить о Небрежении, — негромко произнес Каяхара Ён. — А я, как один из старших членов клана Каяхара, готов поручиться в этом.

Рюриков хмыкнул.

— Каяхара — сан, — сухо произнес Владимир. — Я не Кусаби-сама. Точнее, я не хинодзин, и тем более, не киёньшин. Мне очень… странно, доверяться лишь словам, от кого бы они не исходили. Вы готовы заявить о своих намерениях публично?

«Каяхара-сан, вы вольны крутить словами, как вам угодно. Реальность же такова, что вам придется решать. Выбор очень прост. Либо клан Каяхара перестает существовать, либо его возглавите вы. Меня устроит любое решение. В первом случае мы сами заберем все ресурсы, включая людей. Во втором мы получим эти ресурсы от вас».

— Да, готов, — твердо ответил Каяхара Ён.

«Да, это будет война внутри клана. Да, наша цель ослабить клан Каяхара изнутри. После вашего заявления неизбежно пойдет брожение. Но НЕ Я, господин Каяхара, довел ситуацию в вашем клане до того, что есть такие факты, от которых у нормальных людей возникает возмущение. Где были вы, когда ваш отец, ваш брат, командиры вашего клана втаптывали в грязь честь подданных, живущих на Гарумине? Это я закрывал глаза на сафари, которые устраивали наемники компаний на жителей планеты? А может это я сделал так, что девочки в городах нанимаются служанками в богатые дома, где их насилуют с самого юного возраста? Хотите, я приглашу свою приемную дочь, она вам это расскажет в подробностях. Каяхара-сан, мой приемный сын сейчас на Гарумине. Если я покажу собранную им информацию своим бойцам, никакого десанта на ваши планеты не будет. Ваш клан просто вырежут, уничтожат, санируют. Нормальный человек к этому может испытывать лишь одно чувство. Омерзение».

- Это ваше твердое решение, господин Каяхара? — сурово спросил Рюриков. — Вы понимаете, что в глазах многих людей вы станете предателем?

— Когда-то нужно вставать на Путь, господин Рюриков, — хладнокровно ответил Ён. — Но у меня будет одна просьба.

— Я вас слушаю, Каяхара-сан.

Ён исподлобья посмотрел на Рюрикова.

— Я хочу сам, лично, поговорить с отцом, — произнес мужчина. — А после… сразиться.

— Я вам больше скажу … Ён-сан, — Рюриков чуть скривил губы в злой усмешке. — Это в планах Кусаби-сама. Вы, сын своего отца, должны будете сами вершить суд. Сами показать, что происходило в клане и как Каяхара из воинов превратились в жалких убийц. Только после того, как воины клана Каяхара пройдут через такое своеобразное очищение, они смогут начать вновь служить. Но это не будет касаться тех, кто так или иначе замешан в этом кровавом… представлении. Те, кто был замаран, но не участвовал лично, будут служить в специальных штрафных подразделениях и смогут кровью доказать, что достойны носить меч. Остальные… Во-первых, вряд ли их много выживет. Во-вторых, эту заразу можно только выжечь. Человека, переступившего эту грань, более нельзя… как это у вас, вернуть на Путь. И этим будете заниматься лично вы, Ён-сан…

* * *