Острие копья

С документами Маффеи во внутреннем кармане пиджака и с заряженным пистолетом на бедре я отправился в гараж за машиной. Было солнечное и теплое утро, двадцать первое июня: день летнего солнцестояния, когда день уже становится короче. Самый подходящий день, чтобы поставить точку в деле Мануэля Кимболла, самом длинном деле за весь этот год. Я залил бензин в бак, сменил масло и воду в радиаторе, выехал на Парк-авеню и свернул на север. Проезжая мимо мраморного фасада Манхэттенского банка, я отсалютовал ему – здесь вчера я заверил к оплате чек Андерсона на десять тысяч.

В этот ранний час северное шоссе было еще пустынным, но я даже не подумал увеличить скорость – стрелка спидометра устойчиво стояла на цифре сорок, а то и того меньше. Вульф обещал Андерсону, что не будет ни шума, ни показухи, поэтому встреча с дорожным патрулем не входила в мои планы.

Нервы были напряжены, я с трудом сдерживал нетерпение, как всегда, когда выходил на след того, кого так долго искал. Мне не хватало воздуха, все, к чему прикасались мои руки, например, рулевое колесо, казалось, оживало, становилось частью меня, словно бы моя кровь пульсировала в нем. Я не любил это ощущение, но в критические минуты оно неизменно охватывало меня.

Андерсон ждал меня. Секретарша лишь кивнула мне, продолжая разговаривать по телефону. Андерсон вышел сразу же, а за ним еще двое, атлетического сложения, с одинаковыми шляпами в руках. Один из них был уже мне знаком – сыщик Г.Р. Корбетт, другого я видел впервые. Андерсон задержался у стола секретаря и что-то сказал девушке, а затем подошел ко мне.

– Ну? – спросил он

– Я готов, если вы готовы, – ухмыльнулся я. – Привет, Корбетт. Ты тоже с нами?

– Я беру с собой этих двоих. Ты знаешь, какая предстоит работа. Хватит, как ты считаешь? – справился Андерсон.

Я кивнул.

– Пригодятся. Подержат в случае чего и мою шляпу тоже.

Мы вышли. Андерсон сел в мою машину. Его подчиненные ехали за нами в служебной, но я заметил, что это не был личный лимузин Андерсона. На Главной улице каждый постовой отдавал нам честь, а я с ухмылкой думал про себя, что бы ты, друг, сказал, если бы узнал, во что обошлась окружному прокурору Андерсону эта небольшая прогулка. Как только мы выехали на шоссе, я дал полный газ и не сбавлял скорости ни на крутых поворотах, ни на спусках, к немалому беспокойству Андерсона. Он не догадывался, что это тоже было частью нашей программы. Иногда я чуть уменьшал скорость и оглядывался назад, чтобы проверить, поспевает ли за мной Корбетт. Дорога от Уайт-Плейнс до поместья Кимболлов заняла двадцать пять минут. На щитке часы показывали десять сорок, когда я, сбавив скорость, свернул к воротам поместья.

Даркин был на посту. Я увидел его сидящим на подножке нашего седана, поставленного так, как мы договорились. Я махнул ему, но не остановился.

– Это человек Вульфа? – спросил Андерсон. Я кивнул. Мы проехали футов сто по подъездной аллее, как вдруг Андерсон сказал:

– Стоп!

Я нажал на педаль, переключил скорость и затормозил.

– Это поместье Е.Д. Кимболла. Ты можешь показать мне материалы прямо здесь.

– Не выйдет, мистер Андерсон, – отрицательно покачал я головой. – Вы хорошо знаете Ниро Вульфа, и этого достаточно. Я выполняю его указания. Можно ехать?

Машина с Корбеттом остановилась позади нас. Кусая губы, Андерсон смотрел на меня в нерешительности. Я напряг слух, но не для того, чтобы услышать ответ окружного прокурора, а потому что мне показалось, будто я слышу гул самолета в воздухе. Даже если бы я вышел из машины и попытался его увидеть, все равно ничего бы не получилось – мешали густые кроны деревьев, которыми была обсажена аллея, ведущая к дому. Но сомнений не было – это был самолет. Я рывком тронул машину с места.

– Черт побери, Гудвин! Надеюсь, ты соображаешь, чем ты рискуешь? Если бы я знал… – рассердился Андерсон, решивший, что это розыгрыш.

– Помолчите, сэр, – огрызнулся я.

Остановив машину у крыльца, я взбежал по ступеням, нажал кнопку звонка. Через минуту дверь открыл толстый дворецкий.

– Мне нужен мистер Мануэль Кимболл.

– Да, сэр. Он ждет вас. Он просил сказать, чтобы вы шли прямо к ангару.

– Как, он не в доме?

Дворецкий ответил не сразу, он явно был обеспокоен.

– Он, кажется, решил подняться в воздух на своем аэроплане, сэр.

Я вернулся к машине Корбетт, подошедший к Андерсону, в чем-то убеждал его.

Когда я сел за руль, Андерсон, повернувшись ко мне, недовольно начал:

– Послушай, Гудвин…

– Я просил вас помолчать. Мне сейчас не до вас. Поберегись, Корбетт.

Я круто свернул на аллею, огибающую дом и ведущую к ангару. На взлетном поле гул самолета был отчетливо слышен. Я свернул так резко, что из-под колес брызнул гравий и выскочил на асфальтированную стоянку перед ангаром. В широких дверях ангара стоял механик Скиннер. Я бросился к нему.

– Где мистер Мануэль?