Острие скальпеля. Истории, раскрывающие сердце и разум кардиохирурга

Поскольку в столь позднее время никто не мог мне помочь, все приготовления пришлось делать самостоятельно. Дежурные медсестры и так отработали целый день и только сейчас заканчивали ассистировать на операции по удалению раковой опухоли легкого. Их вовсе не привела бы в восторг новость о срочной повторной операции, которой предстояло длиться целую ночь. Скорая помощь с мигающими синими огнями должна была подъехать к 23:00. Я решил, что, если Стив доедет до Оксфорда живым, я незамедлительно отвезу его в анестезиологический кабинет.

Представьте себе тонкую ткань, которая натягивается так, что вот-вот разорвется, – это расслоение аорты.

Битва началась. Была ли в отделении интенсивной терапии свободная койка? Если нет, меня бы не миновал скандал из-за того, что я принял пациента из другой больницы, не спросив разрешения. Мне повезло: дежурным анестезиологом оказался Дейв Пиготт, суровый южноафриканец, который помогал мне с искусственными сердцами и не боялся трудностей. Мне повезло во второй раз: хирургической медсестрой была Айрин, удивительно вежливая миниатюрная филиппинка, которая никогда ни на что не жаловалась, потому что гордилась возможностью работать в сфере здравоохранения. На любые выражения благодарности она неизменно отвечала: «Не за что». Раньше я думал, что это единственные английские слова, которые она знает. Перфузионисты каждый раз ныли и стонали, когда я вызывал их ночью, но на них всегда можно было положиться. Я попросил секретаря позвать всех, кто был на дежурстве, и с нетерпением ждал сюрприза.

Пока солнце садилось, мы ждали. Я позвонил домой и поговорил со своей многострадальной женой Сарой. Она думала, что я в Кембридже, и расстроилась, когда узнала, что нет. Я объяснил ей, что должен прооперировать Стива Нортона из медицинской школы и не появлюсь сегодня дома. Она встревожилась. Я не был дежурным хирургом, и она помнила ожесточенные дискуссии, разгоревшиеся, когда мне предстояло оперировать своего отца, у которого случился сердечный приступ. В конце концов мой коллега Оливер избавил меня от моральной ответственности и спас моего отца, установив ему коронарные стенты.

Сара неуверенно спросила, не стоит ли мне попросить дежурного хирурга провести эту операцию. Как бы я чувствовал себя, оперируя хорошего друга в таких сложных обстоятельствах? Кардиохирурги обычно не отличаются скромностью и желанием оставаться в тени. Я ответил на ее вопрос вопросом: «Если бы у тебя было расслоение аорты, кого бы ты хотела видеть своим хирургом?» Она ответила: «Тебя». Хорошо, так что же было удивительного в том, что семья Стива хотела того же?

Сидя у койки Стива, его жена Хилари занялась поиском кое-какой информации в интернете. Какова ожидаемая смертность от расслоения аорты? В международном реестре ведущих кардиоцентров Европы и США говорилось, что двадцать пять процентов. Какова самая низкая зафиксированная смертность среди пациентов одного врача? Шесть процентов. Кто оперировал этих пациентов? Хирург из Оксфорда. Так кто бы дал Стиву наилучшие шансы пережить эту катастрофу? Я без колебаний был готов сделать все возможное, чтобы спасти своего товарища. Как говорится, для этого и нужны друзья.

Затем Сара спросила, ел ли я что-нибудь. Мне потребовалось время обдумать вопрос. Я вспомнил сэндвич с беконом, который съел на рассвете. Я сказал ей, что куплю в автомате пакетик чипсов, прежде чем приступлю к ночной работе. Однако на тот момент еда беспокоила меня меньше всего. Мне требовался опытный первый ассистент, который уже оперировал со мной пациентов с расслоением аорты, а не сторонний человек из агентства, присланный на пару ночных смен. Когда ситуация становится особенно сложной, сплоченная бригада имеет огромное значение. Простая укомплектованность персоналом – это не то же самое. Амир в тот день не дежурил, поэтому я позвонил ему и спросил, занят ли он. Я был уверен, что он не выпивает. Он выразил бурное желание помочь. Он считал за честь тащиться среди ночи в больницу, чтобы помочь начальнику со сложной операцией. Я знал, что он способен стоять у стола часами, когда мне требовался кто-то, чтобы остановить кровотечение, а затем зашить пациента.