Остросюжетный детектив

— Дьявол! — выкрикнула она, повернувшись к автомобилисту. — Куда ты ведешь людей? Отвечай немедленно!

В правой руке Изабелла держала штык от винтовки. Человека в комбинезоне с угрожающими криками окружили солдаты.

— Что вам от нас надо? — кричал Вольфрам. — Мы уже почти мертвецы!

В воздух поднялись кулаки. Ситуация становилась опасной.

— Пока я здесь, — спокойно сказал человек в комбинезоне, — вы не можете меня убить, потому что только я один могу вести легион.

Кулаки разжались. Солдаты прекрасно знали, что они попали в лапы к дьяволу. Сейчас уже только он знает, куда идти.

— Ведите себя спокойно, соблюдайте дисциплину и порядок. Тогда все будет хорошо. Запомните это.

Однако через несколько минут, по-видимому, переменив свое мнение, автомобилист подошел к Джордану.

— Играйте построение!

Хаубен устало бросил гармонисту:

— «Аиду»…

Послышался сигнал к построению. Он тоже изменился за время пути. Вместо свежего бравого горна «Аиду» теперь рыдала печальная гармонь.

Когда все построились, вперед вышел человек в комбинезоне.

— Ребята! — начал он. — Пришла пора играть в открытую. Я было собирался и дальше водить вас за нос, но у меня нет больше сил. Цель оправдывает все мои поступки… и все же… не знаю…

Оборванные, изможденные солдаты Невидимого Легиона стояли, охваченные гнетущим чувством.

Эта бесконечная пустыня… Сейчас, наконец, они услышат правду… Она будет ужасной… Ветер тащил смесь пыли и листьев и с шуршанием посыпал ею лагерь…

— Я обманул вас, — начал человек в комбинезоне. — Вы бы не могли меня убить, ведь только я мог вывести отряд из Сахары. И все же… я не осмеливаюсь спасать себя, поэтому скажу: я привел вас для боя, за который вы не получите ни гроша…

— Да кто вы такой? — рванулся вперед Тоутон.

— Капитан Дюрье.

Легион оцепенел. Феликс побледнел как мертвец.

— И… — спросила Изабелла, — куда мы идем?

— Мы должны завоевать для Франции один очень важный район. Будет бой, за который не платят. Это гражданский долг. Я привел вас сюда, чтобы вы были вынуждены сражаться. Но, как оказалось, я не способен обманывать до конца. Тот, кто не хочет идти в бой, может подождать конца сражения в безопасном месте.

— Значит вы… нас обманули? — содрогнулся Флер де Бак.

— Да. Так получилось. Я вытащил придорожные столбы, а затем, не говоря никому ни слова, повел легион в другой конец Африки, чтобы, думая, что это земля Урунги, вы завоевали землю Кинибалу. По политическим причинам французская регулярная армия здесь сражаться не может. Но я оказался слаб для этого. Кто не хочет сражаться бесплатно, во благо своей родины, может выйти из строя.

— Если так обстоят дела, то пусть кишки лопнут у того, кому жаль капли крови для Франции! — сказал капитан пивной бочки.

— Я тоже так думаю, — присоединился к его мнению Вольфрам.

Из строя не вышел никто. Все пошли за человеком в комбинезоне.

Да и что еще им оставалось делать?

Глава семнадцатая

1

Польхон был ранен копьем, а капитан пивной бочки вследствие меткого попадания камня лишился двух зубов.

Больше потерь не было. Сражение закончилось за полчаса до ужина.

— Хаубен! — сказал человек в комбинезоне. — Играйте построение!

Отдыхавшие солдаты быстро вскочили.

— Сейчас мы расстанемся. То, что вы сделали, необходимо для блага Франции, но не послужит славе нации, если станет известным. Вы храбрые солдаты и пришли сюда, чтобы отвоевать нефть для сэра Йолланда. Так везде и говорите. Если же вы проболтаетесь, что легион вел капитан французской армии, меня отдадут под трибунал. Ну вот и все. Прощайте, ребята. Через два дня здесь будет армия. О вас позаботятся и в целости и сохранности доставят домой.

Капитан Дюрье прошел вдоль строя и пожал руку каждому. На минутку он задержался около Польхона.

— Откуда ты узнал, что я — капитан Дюрье?

Только сейчас все поняли смысл давней сцены, когда рыжий матрос, чтобы доказать свою невиновность, шепнул одно слово человеку в комбинезоне. Бородач знал, что мистер Гуливер — капитан французской армии.

— Он только высказал предположение, — перебил маршал, — я же смог подтвердить его догадку.

— Вы угостили меня сигаретой, — сказал Польхон, — и мне вспомнилось, как маршал расхваливал албанские сигареты капитана Дюрье. Они были конусообразной формы. Та, которой вы меня угостили, была такой же. Я показал ее маршалу Подвинцу, и он укрепил мои подозрения.

После этого был открыт бочонок с ромом.

Человек в комбинезоне отыскал Рено. Лейтенант уже стоял на ногах.

— Мари, — сказал Дюрье «офицеру», — с твоей стороны было глупостью отправляться в эту экспедицию. И все же мне кажется, что теперь мы крепче любим друг друга.

— Но… значит… ты простил… меня?

Дюрье обнял девушку.

— А я и не сердился. Просто чувствовал, что не смогу быть счастлив с женщиной, которая не понимает, что значит для солдата слово «долг». Но теперь ты сама пережила все это и, мне кажется, поймешь меня.

— О… ты прав! — И прижавшись к своему жениху, повторила: — Ты прав.

— А сейчас идем.

Они тихо-мирно покинули лагерь. Вслед им доносился шум веселья.