Остросюжетный детектив

— «От штаба главного командования. Командиру „Генерала дю Негрие“. En avant… En avant… En avant…» Повторить?

— He надо… Немедленно передайте частям на берегу: «Боевая тревога, быть в полной готовности к наступлению, патрули выслать немедленно, полковнику Бове через десять минут прибыть ко мне на судно.» Ясно?

— Вас понял. Повторяю…

Положив трубку, адмирал поднялся и вышел на мостик. Туман и тишина… Сейчас он был уже спокоен и тверд. Голова болела, и в висках продолжало стучать, но теперь, когда пришел приказ, нужно стряхнуть влияние сирокко.

Итак, «En avant»… огонь и кровь зальют всю страну… Ради чего, ради чего…

Словно тяжкий груз опустился на сердце… Падали капли, откуда-то издали доносился звук редких шагов…

Приказ есть приказ. Надо действовать!

Суровым голосом он проговорил несколько слов в переговорную трубку, потом в другую… Послышались крики команды, звук рожков… Тревога!..

Через несколько мгновений экипаж был уже на местах. Защитные чехлы были сняты с орудий. Желтый туман начал рассеиваться, и в лунном свете стали видны белые сонные пальмы на африканском берегу.

Тишина и спокойствие… А через несколько минут загремят разрывы снарядов…

Орудийная башня почти неслышно поворачивалась. Стволы пушек начали приподниматься.

Рядом с капитанским мостиком, достаточно громко — так, что губернатору слышно было каждое слово — разговаривали двое: я и Чурбан Хопкинс.

— А я говорю, что любой может ошибиться! Точно! Обмануть можно любого.

— Вот и врешь! Господин губернатор связался бы еще раз с капитаном Мандером. Он убедился бы, что разговаривал действительно с ним… Нельзя действовать на основании одного только разговора… Позвонить или передать радиограмму может любой.

— Проверить, конечно, надо было, — совсем уже громко сказал Чурбан.

От орудий донеслось:

— Направление четыреста… прицел двенадцать…

— Отставить! — раздался голос губернатора.

Все застыли на месте. Де Сюрен нервно схватил трубку телефона.

— Радиорубка?… Прочитайте все радиограммы, полученные в течение ночи!

— Этой ночью ни одной радиограммы получено не было…

Еще мгновенье… Адмирал сбежал с мостика и остановился перед нами почти вплотную, лицом к лицу.

Мы стояли, вытянувшись в струнку. Неприятные секунды.

— Не знаю, что с вами и делать. То ли арестовать, то ли наградить… Это же кто-то из вас звонил мне!

Потом он хрипло рассмеялся, схватил меня двумя пальцами за нос и пару раз дернул его из стороны в сторону.

— Что за парни… честное слово… Эй! Передать, что учение отменяется!..

И он вернулся к себе в каюту.

Когда на заседании суда председатель задал вопрос: «Считает ли ваше превосходительство, что капитан Ламетр допустил нарушение служебного долга, не проверив, что радиограмма была действительно послана капитаном Мандером?», губернатор ответил: «Предположение, что говорит не Мандер, было настолько невероятным, что любой — в том числе и я — счел бы всякую проверку излишней».

Капитан, разумеется, был оправдан, а за героизм, проявленный им при спасении экспедиции и предотвращении никому не нужного кровопролития, представлен к высокой награде. Однако самой высшей наградой ему была ставшая, наконец, его женой, Люси де ла Рубан.

Мы с Альфонсом были с честью демобилизованы из легиона. Как миллионеры. Ведь двадцать пять процентов от стоимости алмазов стали нашими как награда за переданный государству рудник. Капитан отказался от своей доли, и мы передали ее Турецкому Султану. Документ об этом каждый из нас подписал с удовольствием. Первым — Чурбан.

— Вот здесь, пожалуйста, — показал адвокат.

Хопкинс вынул ручку. Великолепная вещь! Чистое золото с отделкой из эмали и большим, чистым, кроваво-красным рубином на конце…

Белокурый циклон

ПРЕДИСЛОВИЕ

Рассказ о событиях, предшествующих основному действию, и писатели и читатели обычно стараются проскочить поскорее. Ведь рассказ этот и утомителен, и построен по шаблону — особенно в наши дни, когда авторы пекут свои произведения по прямо-таки кухонным, готовым рецептам. Например: «Возьми два юных любящих сердца, разбей их, прокипяти, добавляя страстей по вкусу, посыпь сверху благословением родителей и, подогрев, подавай читателю». С моей стороны будет разумнее просто признать, что и мой роман нуждается в небольшом введении. Проглотим же его — и чем скорее, тем лучше.