Острота ощущений

И вскоре они уже снова плыли под водой вдоль края рифа. Хоть и не без опаски, Онор наблюдала за океанскими обитателями: морскими звездами, словно приклеившимися к рифу, ярко-голубыми анемонами, от прикосновения сжимающими лепестки. Крабы семенили по верхушке рифа, морские слизни колыхались течением, вокруг сновало множество различных крошечных существ. Роб потянул Онор в сторону от приближающейся к ним морской змеи – живом напоминании о том, что даже красивые подводные существа могут быть опасны.

А потом зеленая черепаха вдруг проплыла мимо них по направлению к острову. Онор свободной рукой схватила Роба за плечо. Увидев ее восторг, он сильнее заработал ногами в ластах, поравнялся с черепахой и поплыл рядом. Она пожаловала из глубин океана, чтобы немного отдохнуть в лагуне.

Онор, помня про принцип невмешательства, подавила желание погладить твердый панцирь. Черепаха повернула морду с клювом и посмотрела прямо на Онор. На мгновение той показалось, что животное ей улыбнулось.

А затем Роб вытянул спутницу на поверхность. Она так увлеклась, разглядывая черепаху, что забыла о том, что воздух в легких скоро подойдет к концу. Но Роб позаботился о ней.

Вынырнув, Онор воскликнула:

– Вот это да!

Она закинула голову назад, подставив лицо солнечным лучам, набрала полные легкие воздуха и громко, весело рассмеялась, повернувшись к Робу:

– Ты видел ее панцирь? Ей, должно быть, лет сто!

Роб пристально, сосредоточенно смотрел на нее.

Расслышал ли он ее слова?

Онор схватила его за плечи:

– Она, наверное, была здесь, когда тонул «Эмден», Роб!

Их взгляды встретились сквозь стекло масок. Онор почувствовала исходящее от Роба желание, тут же охватившее и ее. Он положил руку ей на затылок и наклонился, чтобы поцеловать.

Их маски со стуком столкнулись.

Отсмеявшись, оба потянулись друг к другу. Онор вдруг осознала, что впервые слышит смех Роба, а потом до нее дошло, почему он только что так смотрел на нее: похоже, он прежде считал, что она вообще не способна смеяться.

Не сводя глаз со спутницы, Роб сделал глубокий вдох, нырнул и потянул ее за собой. Она, ухватив ртом загубник, последовала за ним.

Онор, дыша через трубку, плыла лицом вниз, держа за руки Роба, плывущего под ней на спине, задерживая дыхание. Потом Роб поднялся ближе к Онор и обхватил ее руками. Поняв, что он собирается сделать, она глубоко вдохнула. Роб крутанул их обоих, оказавшись сверху, глотнул воздуха и снова перевернулся на спину.

Онор раньше видела, что точно так же поступают дельфины во время любовных игр перед спариванием. Словно загипнотизированная, она смотрела, как пальцы Роба нежно скользят по ее талии, затем по животу, бедрам, лодыжкам и, наконец, ступням.

Онор закрыла глаза, и тут же мужские губы коснулись ее лодыжки. Ощущение было таким эротичным, что Онор поджала ноги, подняла голову из воды и сняла маску. Оказывается, они уже заплыли на мелководье.

Роб всплыл, сорвал с себя маску и ласты, встал ногами на песчаное дно и, жадно прижав к себе Онор, впился губами в его губы. Она обняла его сильные плечи и так же жадно поцеловала Роба в ответ. После ласк в воде Онор казалось, что ее тело натянуто как струна. Она никогда прежде не испытывала такого сильного чувства. Оно казалось почти невыносимым.

– Роб… – выдохнула Онор полуигриво-полусмущенно и уткнулась лицом в его плечо.

Он, не разжимая объятий, двинулся вместе с ней к берегу. Там, где вода доходила уже до пояса, Роб подхватил Онор на руки.

Полотенце, которое она расстелили перед тем, как войти в воду, давно нагрелось на солнце. Роб бережно уложил на него свою ношу, лег сверху, пристально глядя в глаза Онор, а затем впился в ее губы страстным поцелуем.

Сила желания Роба испугала Онор, но ее тело, точно зная, что нужно делать, тут же прижалось к его телу.

Внутри разгорался настоящий пожар. Таких ощущений Онор еще не испытывала, и это отрезвило ее, вызвав в душе спор. Одна часть ее существа умоляла остановиться, защитить себя. Но другая часть требовала продолжения и освобождения от столь долго царившей в сердце тьмы. Эту другую часть Онор всю жизнь подавляла в себе и не показывала даже своему мужу. Каждая клеточка ее тела стремилась сейчас к Робу, и этого оказалось достаточно, чтобы привести Онор в чувство. Она напряглась.

Роб тут же это почувствовал:

– Онор…

Почему этот уверенный в себе, нахальный, опытный мужчина казался сейчас таким уязвимым? В глазах его читалось жадное желание. Онор овладела нерешительность. Роб выглядел до крайности возбужденным – именно так ощущала себя в этот миг и она сама. С мужем такого Онор ни разу не испытывала.

Перед глазами возникло лицо Нэйта – единственного мужчины, с которым она была близка. Это с ним она должна была испытывать такие ощущения. Но не чувствовала ничего подобного.

Из груди Онор вырвался вздох, слезы защипали глаза. Только сейчас до нее дошло, что она не вспоминала мужа и сына целых полдня. И сразу боль в душе погасила всю радость. В мозгу вспыхнуло: «Что я наделала?»

– Роб, я не могу дышать…

Он скатился с нее на песок и, ничего не говоря, вопросительно посмотрел на Онор.