Читаем Остроумие и его отношение к бессознательному полностью

Пожалуй, будет полезно глубже и подробнее вникнуть в различие психологической ситуации для внешних и внутренних препятствий, так как имеются обоснованные подозрения по поводу того, что в результате упразднения внутреннего препятствия можно получить гораздо более яркое удовольствие. Но я предлагаю удовлетвориться малым и заняться прояснением следующего существенного обстоятельства. Внешние и внутренние преграды различаются только тем, что для вторых упраздняется уже существующая задержка, а для первых – некая новая задержка. Потому не следует чрезмерно полагаться на спекулятивное допущение, будто для создания и для поддержания психической задержки требуются «психические затраты»[113]. Мы знаем, что в обоих случаях применения тенденциозной остроты целью выступает получение удовольствия, и потому можно думать, что последнее соответствует экономии прибереженных психических затрат.

Итак, мы снова сталкиваемся с принципом экономии, который обсуждался при рассмотрении техники словесных шуток. Правда, ранее мы выявляли экономию в употреблении как можно меньшего числа слов (или близко похожих слов), а теперь говорим об экономии в гораздо более широком значении, применительно к психическим затратам, и должны считать, что возможно приблизиться к постижению сущности остроумия через более точное определение понятия «психических затрат».

Некоторая неясность, которую мы не смогли рассеять при обсуждении механизма удовольствия от тенденциозных острот, кажется приемлемым наказанием за попытку выяснить более сложное раньше более простого, за обсуждение тенденциозных острот прежде безобидных шуток. Мы замечаем, что экономия затрат энергии на торможение или подавление оказывается тайным источником воздействия удовольствия от тенденциозных острот – и с этим знанием приступаем к изучению механизма удовольствия от безобидных шуток.

Из соответствующих примеров безобидных шуток, для которых нет нужды опасаться вмешательства целенаправленности или содержания, мы должны сделать вывод, что технические приемы остроумия сами по себе есть источник удовольствия; но нужно проверить, возможно ли свести это удовольствие к экономии психических затрат. В одной группе этих шуток (игра слов) техника состоит в том, что наша психическая установка направляется на созвучия вместо смысла, что звуковой образ слова подменяет собой значение, выражаемое отношением к какому-либо предмету[114]. Можно предположить, что тем самым мы значительно облегчаем психическую деятельность, что при осознанном употреблении слов приходится сосредотачивать внимание, чтобы удержаться от этого удобного приема. При патологических состояниях мышления, когда, судя по всему, возможность сосредоточения психических затрат ограничена, и вправду выдвигаются на передний план представления о созвучии такого рода (в сравнении со значением), а больные в своих речах следуют, как гласит формула, «внешним» (вместо «внутренних») ассоциациям в словесных представлениях. Маленький ребенок, которому привычно трактовать слова как предметы, тоже выказывает склонность искать за тождественным или сходным текстом общий смысл; эта склонность становится источником многих ошибок, вызывающих смех у взрослых. Если в шутках доставляет несомненное удовольствие переход от одного круга представлений к другому (вспомним Home-Roulard – переход от кухни в область политики) через употребление одного и того же или сходного слова, то это удовольствие следует, конечно, свести к экономии психических затрат. Удовольствие от остроумия, вытекающее из такого «короткого замыкания», оказывается тем больше, чем более чуждыми видятся оба круга представлений, связываемых тем или иным словом; чем дальше они друг от друга, тем сильнее удается сэкономить мыслительные затраты благодаря техническому приему остроумия. Укажем еще, что шутки опираются здесь на прием установления связи, которую серьезное мышление отбрасывает и которой оно тщательно избегает[115].

Вторая группа технических приемов остроумия – унификация, созвучие, многократное употребление, изменение известных оборотов речи, отсылки к цитатам – позволяет выделить в качестве общего признака тот факт, что в каждом обнаруживается заново нечто уже известное, причем там, где ожидалось что-то новое. Эти находки доставляют удовольствие, и нетрудно, опять-таки, опознать в оном удовольствие от экономии, которое надлежит сопоставить с экономией психических затрат.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение альтруизма и добродетели. От инстинктов к сотрудничеству
Происхождение альтруизма и добродетели. От инстинктов к сотрудничеству

Новая книга известного ученого и журналиста Мэтта Ридли «Происхождение альтруизма и добродетели» содержит обзор и обобщение всего, что стало известно о социальном поведении человека за тридцать лет. Одна из главных задач его книги — «помочь человеку взглянуть со стороны на наш биологический вид со всеми его слабостями и недостатками». Ридли подвергает критике известную модель, утверждающую, что в формировании человеческого поведения культура почти полностью вытесняет биологию. Подобно Ричарду Докинзу, Ридли умеет излагать сложнейшие научные вопросы в простой и занимательной форме. Чем именно обусловлено человеческое поведение: генами или культурой, действительно ли человеческое сознание сводит на нет результаты естественного отбора, не лишает ли нас свободы воли дарвиновская теория? Эти и подобные вопросы пытается решить в своей новой книге Мэтт Ридли.

Мэтт Ридли

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Психология веры
Психология веры

В книге известного российского психолога профессора Рады Грановской вера рассматривается как опора человеческих стремлений и потребностей. Показано воздействие мировых религий на формирование человеческой психологии, вскрыты глубинные связи между силой веры и развитием человека. Анализируется влияние веры на мировоззрение, психическое здоровье и этику современного человека. Использованы обширные материалы, накопленные мировыми религиями, исторические и религиозные, посвященные основоположникам и канонам различных верований, международный и отечественный опыт в области общей психологии. Второе издание монографии (предыдущее вышло в 2004 г.) переработано.Для психологов, педагогов, философов и студентов профильных факультетов высших учебных заведений.

Рада Михайловна Грановская

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Психопатология обыденной жизни. Толкование сновидений. Пять лекций о психоанализе
Психопатология обыденной жизни. Толкование сновидений. Пять лекций о психоанализе

Зигмунд Фрейд – знаменитый австрийский ученый, психиатр и невролог, основатель психоанализа. Его новаторские идеи, критиковавшиеся в научном сообществе, тем не менее оказали огромное влияние на психологию, медицину, социологию, антропологию, литературу и искусство XX века. Среди крупнейших достижений Фрейда: обоснование понятия «бессознательное», разработка теории эдипова комплекса, создание метода свободных ассоциаций и методики толкования сновидений.В настоящем издании собраны самые значимые и популярные труды философа: «Психопатология обыденной жизни», «Толкование сновидений» и «Пять лекций о психоанализе». Философские трактаты как нельзя лучше отражают позицию автора и дарят читателю возможность оценить творческое наследие Фрейда.

Зигмунд Фрейд

Психология и психотерапия