Остроумие мира

– Выпьем за тебя, великолепного актера, тонкого, мудрого, талантливого, гениального, с колоссальным творческим потенциалом, глубокого, кроме того замечательного друга, любимца женщин… и т. п.

Налив по второй, Ливанов предлагал:

– Ну а сейчас ты говори про меня то же самое.

Как-то Е. А. Фурцева, выступая перед артистами, сказала о том, что когда-нибудь любители вытеснят профессионалов с большой сцены.

– Это будет огромным достижением нашей социалистической культуры!

Из зала донеслась реплика Ливанова:

– Екатерина Алексеевна! Если у вас возникнут проблемы со здоровьем по «женской части», вы что же, отправитесь к гинекологу-любителю?

Борис Ливанов часто бывал на приемах и банкетах, устраиваемых по разным торжественным поводам в Кремле. Зная его невоздержанность в потреблении спиртного, к нему специально приставляли человека из органов, который наблюдал за Ливановым и, заметив, что артист вот-вот потеряет самоконтроль, быстро подбегал к нему и приглашал покинуть банкет и пройти в комнату отдыха якобы по важному телефонному звонку.

Случилось так, что чекист попался неопытный и замешкался где-то, отлучился, словом, не уследил. Ливанов, пользуясь неожиданной свободой, успел выпить довольно много. И вот наступил решающий момент, когда он поднялся во весь свой огромный рост и мутным взором обвел присутствующих. Все притихли, не зная, чего ожидать, то ли тоста, то ли чего-нибудь скандального.

– Ну и где же этот мудак с телефоном? – проревел Ливанов и рухнул.

Перед гастролями и поездкой в Париж Ливанов пропил казенный фрак.

Но нужно было в чем-то ехать и выступать перед буржуазной публикой, а потому администрация скрепя сердце выдала артисту светлый костюм-тройку.

С этим костюмом очень скоро случилось непоправимое несчастье – артисты, отправившись на гастроли, накрыли стол в вагоне-ресторане и решили отметить это событие. И во время празднования со стола на костюм-тройку Ливанова опрокинулась большая банка со шпротами и безнадежно испортила дорогую вещь. Прибывший по тревоге завхоз, оглядев Ливанова с ног до головы, вздохнул и сказал:

– Ну что ж, пусть и такой будет среди нас…

Как-то на Цветной бульвар, где располагалось здание издательства «Искусство», заглянул один старый писатель получить гонорар за свой труд и, получив деньги, сказал:

– Приятно получать деньги там, где ты когда-то их тратил.

До революции в этом здании, где находилось издательство «Искусство», располагался бордель под названием «Нимфа».

Павел Луспекаев не любил утруждать себя доскональным знанием текста пьес и порой на спектаклях нес отсебятину. Как-то драматург Игнат Дворецкий перед спектаклем сказал ему:

– Павел, ты уж выучи роль. Это очень важно…

– Игнат, – ответил ему Луспекаев. – Не обижайся, но я даже Чехова Антона Павловича играю своими словами!

Как-то раз кинорежиссер Марягин был приглашен для деловых переговоров с известным американским продюсером. Перед тем как явиться на эти переговоры, Марягин решил сдать по пути пустые бутылки, которых много накопилось в квартире. В прежние времена нужно было отстоять очередь в приемном пункте, а потому Марягин на встречу пришел с опозданием.

– Простите, – стал он оправдываться, здороваясь с продюсером. – Пришлось задержаться. Нужно было сдать бутылки…

И тут осознал, что делает ошибку, раскрывая свою нищету. Продюсер поскучнел, но Марягин тотчас добавил:

– У меня коллекция очень ценных старинных бутылок. Я их иногда сдаю в музей…

Однажды Фаина Раневская записывалась на радио. Одна из редакторов заметила, что Раневская якобы неверно произносит слово «феномен».

К. Сомов. Язычок Коломбины

– По-современному, произносить это слово нужно так – фено́мен! А вы произнесли «феноме́н». Нужно перезаписать эту часть выступления. Раневская нахмурилась, но согласилась на перезапись. Подошла к микрофону и крикнула:

– Фено́мен, фено́мен и еще раз фено́мен! А кто произносит феноме́н, пусть поцелует меня в задницу!

– Как же это так выходит, – спрашивала однажды Раневская. – Железо тяжелее воды, а корабли не тонут? Почему?

– Тут все очень просто, – стали ей разъяснять. – Был в Древней Греции ученый Архимед. Он открыл закон, по которому на тело, погруженное в воду, действует выталкивающая сила, равная весу вытесненной воды…

– Ну и что? – не поняла Фаина Георгиевна.

– А то, что, положим, вы садитесь в наполненную до краев ванну. Что в таком случае происходит? Вода вытесняется вашим телом и проливается на пол… Отчего же она проливается, по какому закону?

– По какому закону? Да оттого, что у меня большая ж..! – догадалась Раневская.

В фильме «Преступление и наказание» Любовь Соколова играла Лизавету, которую убивает Раскольников попутно со старухой. Соколова до такой степени вжилась в роль, что стала даже днем запираться в своей квартире, боясь, что в любой миг войдет Раскольников с топором. Когда фильм был снят, свекровь Соколовой, вернувшись домой и убедившись, что дверь больше не на запоре, с облегчением сказала:

– Ну, слава богу, наконец-то тебя убили.