Остров

      Молодой человек не мог не заинтересоваться  юной особой. Комнаты их были недалеко друг от друга и все время пребывания в Лондоне Дик виделся с ней ежедневно. Круглое веснушчатое лицо и вдернутый носик стали привычными, и он уже больше заглядывался на стройные ноги и высокую девичью грудь. Этому способствовало и поведение девушки. С первой же встречи она  приняла, в отношении Дика покровительственный тон старшей сестры, хотя он был ее старше лет на пять. «Сестра», возможно намеренно не считала нужным его стесняться. Могла начать раздеваться в его присутствии или попросить застегнуть неудобную молнию на платье.

      В общем, девица его приметила, но Дик не мог похвастаться победами у женщин. Весь его опыт ограничивался короткой связью с женой одного из командиров  в  летной   школе, которой захотелось совратить «Мальчика»  и у Дика даже мысли не возникло довести знакомство с Джойс  до близких отношений. Тем не менее, девчонка стала второй женщиной в его жизни.

      В тот январский вечер она сама появилась на пороге его комнаты в короткой ночной рубашке, со слезами на глазах и бутылкой виски в руке.

      - Выпьем? Рон дурак! Сохнет по своим стервам, и не знает на которой из них остановиться. Я для него слишком молода и не образована.  Но когда приспичит, как подстилка я ему гожусь!

      Сегодня они не в духе! Сегодня мы ему не нужны!  Ну и черт с ним. Ни куда не денется. Давай выпьем?

      Дик не любил спиртного и поэтому отказался.

      - Так, пить ты со мной не хочешь. Так может, и от этого   откажешься? – девушка поставила бутылку  на стол и, сбросив  рубашку, опрокинулась на его постель. - Чего ты ждешь? Ну, давай же!

      Обнаженное девичье тело звало к себе. Дик почувствовал ту же дрожь желания, которую испытал впервые тогда, со своей первой и единственной женщиной,  позволившей ему обладать ее телом, и раздумывать не стал. Поспешно и неумело он овладел Джойс, но она проявила снисходительность. Позволила ему расслабиться, дала возможность его рукам ощутить ее тело, а потом сполна наверстала  упущенное.   

      Когда утром они проснулись в одной постели, Дик был готов провалиться сквозь пол от смущения. Но Джойс его успокоила:

      - Не бери в голову! Я за тебя замуж не собираюсь. Считай, что мы с тобой друзья, которые готовы помочь друг другу в скверную минуту, – она неторопливо натянула ночную рубашку и, послав Дику   воздушный поцелуй  улизнула из комнаты.

      Эта ночь никаких обязательств  на Дика не возложила, а Джойс  стала считать его близким другом, которого не стеснялась, хотя о своей работе предпочитала помалкивать.

 Игре, в которую ее втянул Дуглас, она отдавалась целиком. На глазах Дика она из шикарной девицы, претендовавшей на близость к респектабельному обществу могла превратиться в невзрачную замарашку из района доков, или скромную работницу только что оставившую цех маленькой фабрики. На Джойс  одинаково ладно сидела форма полицейского сержанта и комбинезон связиста, передник горничной и строгий костюм государственной служащей. Короче девушка активно приобретала опыт тайного агента.

      Близость с Джойс позволила  Дику выяснить только то, что Макдедли и Ламоля интересовало какое-то семейство,  живущее в  Бакингемшире  и богатый грек близкий к этому семейству. Юноше тогда и в голову не могло прийти, что уже через полгода судьба навсегда свяжет его с этим семейством.

***

      Уже в конце января Дик был в Греции и начал активно помогать Дугласу организовывать встречу и быт новых островитян. Деньги Ламоля  позволили поставить дело на широкую ногу.

 Основной массой переселенцев были японцы, с которыми заключили пожизненный контракт и которые готовы были принять этот клочок земли за свою новую родину. Европейцев было относительно немного. В основном это были люди, которых пригласил сам Макдедли. Да благодаря Дику, Гюнтер Гросс собрал вокруг себя сплоченную группу ветеранов «Кригсмарине».

      В результате к маю месяцу численность островитян превысила три тысячи человек. Разместить такое количество людей в развалинах базы было невозможно. Наступала весна, солнце пригревало,  и еще в феврале было решено для  размещения семей,  разбить палаточные городки. Холостую молодежь, госпиталь и столовые  разместили во временных бараках собранных из армейских комплектов фортификационной стали.

      До осени семьи, необходимо было обеспечить сносным жильем, а холостых, хотя бы разместить в   отапливаемых казармах. Вопрос с казармами практически решился довольно быстро - сохранились добротные штольни лагеря военнопленных. Для нормального размещения людей помещения требовали лишь небольшой реконструкции и ремонта.