Остров

У меня не было уверенности, что это сработает.

В страхе увидеть ее горящей я перевел взгляд на крышу клетки.

Где на Уэзли прыгали языки пламени.

Они уже обхватили огненным кольцом его "бомбардирскую" картонную коробку, лизали бока канистры.

Вскрикнув от страха, Уэзли отшвырнул ее ногой, и канистра полетела в сторону, за дальнюю стенку клетки Билли, выплескивая бензин из горлышка. Там она с громыханием ударилась о пустую клетку, которая должна была стать моей камерой.

Когда я оглянулся на Уэзли, он, выделывая балетные па, скакал по прутьям, убегая от взбиравшегося по его ногам пламени. В этот момент он потерял равновесие и плюхнулся животом на лестницу. Та подскочила и содрогнулась под ним, поднимая ужасный грохот.

Еще до того как лестница легла на прежнее место, Уэзли вскочил на четвереньки и быстро пополз по ней.

Прочь от сотворенного им самим пожара.

Огня, который уже успел наполовину уменьшиться.

Но Уэзли этого не знал. Потому что не оборачивался. Если бы он увидел, что огонь так резко пошел на убыль, вероятно, бегство его не было бы столь стремительным.

Билли все еще висела на прутьях в дальнем углу своей клетки.

И волосы ее были целы.

От плеч до ягодиц кожа ее покраснела и лоснилась мокрым блеском, но не обуглилась.

Получилось!

Теперь предстояло убить Уэзли.

Схватив мачете, я бросился за ним.

Когда Уэзли заметил мое приближение, он был уже на полпути между клетками. Взвизгнув, он пополз еще быстрее по шатавшейся и дребезжавшей под ним лестнице.

Я на полной скорости влетел на площадку между клетками. И стал подпрыгивать, изо всех сил вытягивая вверх руку и пытаясь достать мачете Уэзли, который уже почти доползал до другой стороны по нависшей над моей головой лестнице.

Но я не попал ни в Уэзли, ни по лестнице.

Дело в том, что я невысокого роста, и чтобы достать до лестницы, мне не хватало целого фута.

Но зато я здорово напугал Уэзли. Он пронзительно визжал всякий раз, когда я взмахивал под ним мачете, а когда я отказался от дальнейших попыток, лестница загрохотала так, словно по ней спасался бегством обезумевший слон.

Внезапно шум лестницы стих.

Я повернулся, и в этот момент поднимающийся Уэзли оглянулся на меня через плечо.

А ему лучше бы посмотреть под ноги.

Потому что его правая нога ступила мимо прута и резко провалилась вниз. С возгласом "Йааа!" Уэзли всплеснул руками. Тем временем другая нога согнулась в колене и выскочила из-под него. В следующий момент Уэзли шлепнулся на прутья голым задом.

Теперь он сидел, свесивши правую ногу в клетку Кимберли.

И испуганно хныкал.

Прежде чем он начал подниматься, прыгнула Кимберли.

Боже, что это был за прыжок!

- Есть! - раздался чей-то крик.

Билли.

Она стояла с пылающим факелом Уэзли в поднятой руке у боковой стенки своей клетки. За спиной у нее трепетали низкие языки догорающего пламени.

А под Уэзли раскачивалась Кимберли, вцепившись обеими руками в его правую лодыжку.

Золотистая от света факела, она настолько вытянулась, что груди ее стали почти плоскими - длинные, покатые низкие бугорки, увенчанные набрякшими и торчащими сосками. Все ее тело натянулось и истончилось, словно его растягивали с обеих сторон.

Уэзли попытался стряхнуть ее.

Но ему едва удалось пошевелить ногой. Кимберли лишь качнулась, медленно и плавно.

- Отпусти! - крикнул он.

Кимберли ничего не ответила. Но и ноги не отпустила.

Уэзли достал из ножен на ремне нож. Дотянуться до нее он не сможет. Зато может бросить.

- Берегись! - вскрикнул я и побежал между клеток.

- У него нож! Берегись! - закричала Билли.

Я бросил из-под руки мачете в сторону клетки Билли. Оно ударилось о прутья, но упало достаточно близко, чтобы та могла дотянуться до него. Когда я оказался возле клетки Кимберли, Уэзли вскрикнул от боли.

Потому что Кимберли начала раскачиваться. Повиснув на его лодыжке, она вскидывала ноги вперед и вверх.

Как ребенок на качелях, пытающийся посильнее раскачаться.

- Остановись! - взвыл Уэзли. - Остановись, твою мать!

Подпрыгнув, я поднял повыше руки, схватился за прутья, и, прижимая их коленями, начал карабкаться на верх клетки Кимберли. Медленно и неуклюже, но я все же продвигался.

Я подтягивался и перебирал ногами, а в ушах звенел голос Уэзли:

- Моя нога! Отпусти! Блин! Ты же ее оторвешь! Мать твою! Отпусти! Ааааа!

Кимберли больше не вела себя, как ребенок на качелях. Мерных и грациозных раскачивании больше не было. В нее словно вселились бесы: она взбрыкивала и выламывалась, резко вскидывая ноги к прутьям потолка.

Из левого бедра ее торчал нож.

Я не видел, когда он попал в нее. Наверное, Уэзли метнул его между прутьями, пока я смотрел в другую сторону.

Неудивительно, что она взбеленилась.

Кимберли раскачивалась, как взбесившийся Тарзан, как безумная нагая Джейн, пытающаяся долететь на своей лиане до Луны.

Сквозь крики и вопли Уэзли я услышал звук рвущихся хрящей.

Это бедренная кость Уэзли выскочила из сустава.

От его крика у меня поползли мурашки по телу.

- Не убивай его! - донесся чей-то крик. Откуда-то издалека. Голос девочки. Эрин.

- Не убивай Уэзли! - кричала она. - Он должен сказать, где ключи.