Остров

Позже, когда сумерки давно скрыли ужасный сверток на полу от ее горящих глаз, она с трудом заползла обратно в постель и лежала там, уставившись в слабо освещенный потолок. Его резной орнамент, непристойности богачей, сердито глядящие на нее ангелы с молчащими арфами, в центре - солнце со щупальцами, похожее на хищного осьминога, который бы задушил ее, если бы смог освободиться. Она почувствовала зло, ощутила сырой холод и смрад смерти в комнате.

Ее ненависть терзала ее, ела поедом, как быстро растущая раковая опухоль. Внизу, в огромном каменном зале этого неприступного замка, стоящего на берегу моря, на стене красовался щит с острыми шотландскими кинжалами - герб Альверов, которые правили этими дикими землями и побережьем, поместьями, дарованными им Джеймсом VI. Вся их жизнь была связана с кинжалом, и если бы у Мари было достаточно сил, то от этого кинжала погиб бы и нынешний лэрд Альвер. Она задрожала, представив, как наносит этот удар своей слабой рукой, как напряжено ее запястье, когда лезвие проходит сквозь бархат его камзола, разрезает его плоть, упирается в его кость. Вот она жестоко поворачивает кинжал, пот заливает ее прекрасное лицо, его вопли для нее как чудесная музыка.

Она падает вместе с ним на каменный пол, вытаскивает его кишки - как ловчий Джон, когда он потрошил оленя на холме. Тело под ней извивается и дергается, но это только нервы; само тело мертво. Даже теперь она не удовлетворена, она срывает одежду с трупа, обнажая мерзкое тело, безумно хохоча, врезаясь в мягкую плоть, издеваясь над деревенскими потаскухами, которым больше не удастся насладиться спариванием с этим человеческим самцом.

В изнеможении она рыдала в постели: потому что этому не бывать никогда. Еще до того, как она поправится, он снова придет к ней, наслаждаясь тем, что причиняет ей боль, наказывая ее за то, что она не родила ему наследника для земель Альверов и для прибрежных островов.

Чьи-то шаги! Она напряглась, натянула на себя простыню и притворилась спящей. Быстрые, легкие шаги, это не Мэколи и не ее мух. Дверь отворилась, и в спальню проник свет от качающегося фонаря. Сквозь полусомкнутые веки она увидела лица, на время заставившие отступить ненависть и ужас. Облегчение.

- Мама! - старшая из четырех девочек, темноволосая, почти взрослая, через силу улыбнулась дрожащими губами. - Мама, мы знаем...

- Да, это правда, - хрипло прошептала Мари. - Это была девочка, она родилась мертвой. Проклята во чреве. Будь это мальчик, он бы жил.

Наступило напряженное молчание. Мари переводила взгляд с одной дочери на другую. Мэри, восемнадцать лет, держит в поднятой руке фонарь. Элизабет, на год младше, с длинными светлыми волосами, чье появление на свет привело лэрда в ярость, потому что он был убежден, что родится мальчик. Маргарет, шестнадцать лет, с блестящими темно-каштановыми локонами, рассыпанными по плечам, - ее спас от слепой ярости отца Мэколи. Казалось, что после рождения Маргарет Мари стала бесплодной. Пять лет безжалостного и отчаянного насилия Альвера, пока не была зачата Идис. Последовали месяцы тревоги, а затем ненависть лэрда была воплощена в еще одной дочери. Идис, мрачная, со скверным характером, она до сих пор кричала и впадала в неуемные припадки ярости, если не получала того, чего добивалась. Четыре дочери и пятая на полу, мертвая.

Мэри притворила дверь. С минуту они прислушивались, словно опасались, что кто-то стоит под дверью. Девочки переглянулись и посмотрели на постель - в темноте они не увидели свертка на полу.

- Мама, - Мэри чуть подалась вперед, остальные сгрудились вокруг нее. - Мы должны покинуть Альвер, как только ты поправишься к сможешь ехать верхом. Ночью, тайком. Я говорила с Ангусом, конюхом, он оседлает пять лошадей по первому распоряжению. Мы поскачем так быстро, как будто сам дьявол гонится за нами. На юг, в Англию, молить о милости герцога Камберлендского. Если его солдаты убьют нас, нам не будет хуже, чем если бы нас убили здесь, в Альвере.

- Ты с ума сошла, девочка!

- Нет, наш отец безумен. Его ярость невозможно обуздать. Мы слышали, как он бушевал; он убьет всех нас и избавит земли Альвера от женского проклятья, так он говорит.

Было видно, как Мари вздрогнула, зная, что старшая дочь говорит правду.

- Я поправлюсь не так скоро, - она говорила неуверенно. -Мэри, вы должны бежать без меня, вдоль берега и...

- Нет, мама, - девушка покачала головой. - Мы не оставим тебя, твоя судьба была бы еще более ужасна, когда бы отец узнал о нашем бегстве. Мы подождем. И будем молиться.

- Пусть будет так. Но тем временем вы не должны попадаться ему на глаза. По слухам, англичане пытаются разбить принца в битве и уничтожить всех его сторонников. Впереди нас -ждут ужасные времена, я это чувствую. Мы все верны нашему любезному Чарльзу, - голос ее понизился до шепота, - но ваш отец однажды сказал, что ради сохранения своих земель при англичанах он предаст своих соплеменников, - губы Мари сложились в презрительную усмешку.

- Значит, он предатель, - выпалила Элизабет. - И он заслуживает смерти.