Остров

В самом распрекрасном настроении я поднялся на борт самолета вместе с Лоамом и всей бандой. Нам выдали дурацкие рубашки-поло в бутылочно-зеленых и золотых цветах Осни и с надписью «Летний лагерь Осни — подготовка к жизни» на спине. Свою рубашку я запихнул в рюкзак. Я бы и в виде трупа не хотел бы в такой оказаться. Но Лоам, которому без спортивной формы не по себе, поскорее натянул эту фигню, а за ним конечно же Иган. Малыши-близнецы по пути в церковь. Я снова улыбнулся. Ничто меня не злило, все только развлекало. Я не утратил улыбки даже тогда, когда эта здоровая дубина привычно вручила мне свою поклажу. Я ведь знал, что через две недели расстанусь и с ним, и с его сумками навсегда.

Самолет оказался роскошный — никогда раньше не слышал об этой компании, «Океанские авиалинии». Кремовые кожаные сиденья, деревянная отделка. Я вообразил, будто и в самом деле стал президентом, лечу бортом номер 1, а эти лузеры — на моем самолете.

О самом перелете я почти ничего не помню. Момент взлета — минеральная вода в бутылке Флоры ложится горизонтально, словно это не бутылка, а ватерпас. Лоам возится с фитнес-браслетом. Пенкрофт скрещивает загорелые ноги под фантастической замшевой мини-юбкой цвета новорожденной мыши. Я был всем доволен. Попросил у стюардессы колу, откинул сиденье и воткнул наушники. Выбрал «Человека Ниоткуда» и нажал кнопку с треугольником. Теперь я мог слушать эту песню без горечи, потому что вскоре я уже не буду Человеком Ниоткуда.

Еще помню, как достал «Киндл» и открыл «Графа Монте-Кристо», я всегда перечитываю эту книгу для успокоения. Помню, как прочел первые строки, которые мог бы повторить наизусть и без книги.

Двадцать седьмого февраля 1815 года дозорный Нотр-Дам де-ла-Гард дал знать о приближении трехмачтового корабля «Фараон», идущего из Смирны, Триеста и Неаполя.

Как всегда, портовый лоцман тотчас же отбыл из гавани…[11]

И больше ничего не помню.

Диск третий Выжившая («Destiny’s Child») Энтони Дент, Бейонсе Ноулз, Мэтью Ноулз (2000)

13 Король всего, что зрит перед собой [12]

Не знаю, отчего необитаемый остров настраивает ум на библейский лад. Но я действительно почувствовал себя Адамом в первый день в Эдеме, в мире, сотворенном только для меня. Или колонистом, в одиночку осваивающим новую землю. У американцев имеется долгая и бесславная история колонизаторства, и я собирался заколонизировать этот остров вусмерть. Это, как я полагал, наделяло меня правом давать здесь всему имена. Я решил назвать это место островом Линкольна. У Жюля Верна в «Таинственном острове» потерпевшие крушение тоже назвали остров именем Линкольна, однако это другое дело. Во-первых, те парни спасались во время Гражданской войны в Америке на воздушном шаре, как в игре «Бэттл бас», во-вторых, они назвали остров в честь реального живого Линкольна, президента США и главнокомандующего. А свой остров я назову в честь себя.

Итак, сплясав свой маленький победный танец и переиначив школьный гимн в песнь элитарного клуба, состоящего из одного человека, я решил немного пройтись по своему пляжу. Пляжу тоже понадобится имя, но с этим можно погодить. Я шлепал ногами по теплой воде, подбирал ракушки и водоросли, бросал их в мое море. При этом я осматривался, поворачивая голову в обе стороны, хотя сквозь запотевшие очки ничего почти не видел. Гладкий золотистый берег и в ту и в другую сторону довольно скоро заканчивался округлым поворотом. Я находился в бухточке. Что делать дальше? В книгах про это не говорится, но я вам объясню: когда поймешь, что оказался на необитаемом острове, немного теряешься. Но страха не было. Я не чувствовал страха.

Встав спиной к океану, я посмотрел вглубь острова, и стало ясно, чем следует заняться в первую очередь. Посреди острова торчала огромнейшая гора с зелеными склонами, вершина казалась синей из-за тумана. В книгах потерпевшие кораблекрушение обычно стараются прежде всего установить, что в самом деле попали на остров. А то всякое случается — если не путаю, святой Брендан (или кто-то другой из древних святых) сошел с корабля на остров, а это был кит. Я, конечно, не думал, будто сижу на спине кита, но мой остров вполне мог оказаться полуостровом, и, чтобы это выяснить, надо было залезть повыше. Придется поупражняться в альпинизме.