Остров

И мы все вышли из пещеры. Я замыкал цепочку и минутку позволил себе помечтать, как жил бы здесь, сам по себе, а Миранда каждый день купалась бы под моим окном и пела бы, словно русалка, Белая пещера служила бы мне дворцом, и Миранда со мной. У Наполеона — Жозефина, у Цезаря — Клеопатра. Любой великий лидер нуждается в верной спутнице — и такой могла бы стать для меня Миранда.

26 Изобилие рыбы

Когда мы вылезли из пещер, солнце уже продвигалось к закату, и нам следовало поспешить с основной миссией этого дня — рыбалкой, — чтобы успеть домой, пока еще можно будет разжечь костер.

Я рассчитывал на очередной триумф, на очередное «смотрите-какой-Линкольн-умный». В Голубой лагуне точно водилась рыба, я видел серебристые силуэты, скользившие близ поверхности, когда мы плавали еще в первый день, но, с другой стороны, я же не знал, сумеем ли мы поймать хоть одну рыбину. И мне вдруг почудилось, что от этого зависит, сохраню ли я ошметки своего авторитета.

Я заранее все приготовил — нарезал из банки мини-колы крючки, такие острые, палец раздерут в клочья, если не остеречься. Мы вернулись на берег, и я осторожно вытащил из кармана эти крючки и четыре струны, которые отдала мне Джун.

— Лучше всего ми, — посоветовала она.

— Почему?

— Самая тонкая. — Она улыбнулась, я пока еще не привык к такому. — Рыбы ничего не заподозрят.

Мы принялись копать в поисках червяков и под ближайшей скалой нашли довольно жирных. Ральфу эта часть процесса пришлась не по душе, он вскочил на ноги и завопил как маленький:

— Да что ж за дерьмо отвратное!

Пришлось мне самому насаживать извивающихся червей на крючки, а потом мы все устроились на скале, которая нависала над водой, и я забросил в воду самую тонкую струну.

Рыбалка вышла ничуть не труднее охоты. Рыбы словно соревновались, какая первая ухватит приманку. Через несколько минут я уже выбросил здоровенную серебристую красавицу на берег. Она била хвостом, но недолго, ей это вроде наскучило, и она осталась спокойно лежать. Раз все так просто, я позволил и другим попробовать, и в итоге мы пустили в ход все струны от скрипки, и даже самая толстая — соль — как будто оставалась невидима для рыб. Похоже, эти рыбины были столь же неопытны и неосторожны, как козы.

Флора вслух выразила мои мысли.

— Одно могу сказать: рыба на острове Линкольна, похоже, совсем глупая, — заявила она. — Знай себе хватает приманку, а нас не боится вовсе.

Спасибо, что назвала остров как полагается.

— Видимо, остров необитаем и никто их никогда не ловил на удочку, — ответил я. — Вот рыба и не подозревает ничего плохого. Видит славного мясистого червячка прямо перед собой в воде и думает, что это подарок на Рождество.

Чем глупее рыба, тем умнее выгляжу я сам. К обеду мы наловили чуть ли не тонну рыбы, я нанизал всю добычу на скрипичную струну, она же леска, и, торжествуя, понес обратно в лагерь.

— Как только вернемся, разожгу костер, и мы ее зажарим, — пообещал я.

Флора, Миранда и Джун издали радостные восклицания, но не слишком громкие. А Ральф поглядел на серебристые тушки, свисавшие с лески, и нос отворотил.

— Они воняют, бро! — сказал он. — Я пас.

Я усмехнулся:

— Увидишь, что выйдет. Поищешь нам травки для приправы? И получится у нас вкуснотища.

Это его ободрило, Ральф чуть ли не вприпрыжку двинулся вперед, ныряя под кусты, словно охотничий пес, высматривая дикорастущий чеснок. Я задумчиво следил за ним.

На подходе к лагерю я вдруг испугался: должно быть, Бикини-Боттом без нас обратился в гору разбросанных полешек, как мельница в «Скотном дворе», пав жертвой мстительного Себа. Но нет, наш дом все так же горделиво стоял на берегу.

Ребята разбрелись, а я, воспользовавшись моментом, пока солнце висело низко, разжег огонь и вскоре уже запекал рыбу с морской солью и диким чесноком, который принес Ральф. Запах был головокружительный, клуб «Завтрак» мигом собрался вокруг костра, точно оголодавшие коты. Я роздал каждому по рыбине на широких листах, мы использовали их как тарелки. Начали есть, поглядывая на Ральфа, который сомневался насчет рыбного блюда. Хотелось знать, что он теперь скажет. Как в телешоу, где гость в прямом эфире пробует то, что приготовил шеф-повар.

Ральф с минуту молча жевал. Потом закрыл глаза в упоении и произнес:

— Точняк, бро, это законный хавчик.

Очень странное выражение, и нам всем вдруг показалось, что ничего смешнее мы не слыхали. Все заржали. А потом мы наелись досыта, греясь у костра, завернули остатки рыбы в листья и оставили на утро, а потом и сами завернулись в новые одеяла из коры и легли спать.

Я был бы вполне счастлив и доволен, если бы не пробоина в нашем круге вокруг костра, там, где раньше лежали Себ и Гил. Дыра, будто на месте выпавшего зуба.

27 Помощник короля

У меня разболелся зуб, я плохо спал, так что на собрание клуба «Завтрак» явился в дурном настроении. Мы стояли кружком, без разрывов — только круг был меньше прежнего.

— Себ и Гил не вернулись.

Я не спрашивал, я констатировал факт.

И никто не ответил мне, я и так понял: на их возвращение никто не надеется.