Остров

Со смутно белеющих в темноте тел струилась вода. Они были похожи на призраков, материализовавшихся из ночи. Наверно, нечто подобное и пришло на ум дремлющему часовому, потому что он отмахнулся и повернулся к атлантам спиной. Затем его мозг все-таки очнулся от сладкого забытья и приказал поднять тревогу, но было поздно — подкравшийся сзади Юльм сломал пирату шею.

Действуя бесшумно, чтобы не разбудить спящих, атланты завладели кораблем. Когда последний пират издал хрип перерезанной глоткой, Динем начал ставить парус. Гребцы мирно спали. Ветер подхватил корабль и понес его на юг. Требовалась большая сноровка, чтобы лавировать среди густой массы застывших кораблей, но Динем успешно справлялся с этой задачей, лишь однажды задев носом захваченной галеры борт дремлющей кемтской триеры. Наконец он решил, что достаточно.

— Все. Мы в центре вражеского флота.

Теперь можно было не таиться. Необходимость соблюдать тишину отпала. Напротив, нужно было произвести как можно больше шума и зажечь страшный факел паники.

Вытащив из контейнеров гранаты, они закрепили их на боевых поясах — так было сподручнее. Русий выдохнул:

— Начали!

Юльм рванул чеку и бросил гранату в ближайшую триеру. Ночь раскололась грохотом, взвизгнули осколки, заплясало веселое пламя.

— Огонь! — Бросили гранаты Русий и Динем. Еще две неприятельских триеры разлетелись осколками дерева и тут же начали погружаться. Адмирал бросился к рулю и направил судно подальше от горящих, разваливающихся во все стороны факелов. Русий и Юльм, не переставая, кидали гранаты, поразив еще с десяток галер и создав желанную панику.

Ошалевшие от неожиданного пробуждения пираты еще не поняли, что происходит, но опыт прошедшего дня подсказывал, что ничего хорошего.

— Демоны! Демоны вернулись!

Спешно рубя якорные канаты и подгоняя бичами перепуганных гребцов, пираты направляли свои суда подальше от огненного круга, где метался и щедро сыпал смертью корабль демонов.

Треск ломающегося дерева, ужасающий грохот… Кто-то выстрелил по захваченной атлантами триере из катапульты, но промахнулся и поджег сразу два кемтских судна, еще больше усилив панику.

— Горим!

И, наконец, раздался клич:

— Спасайся, кто может!

Охваченные паникой команды пытались направить свои суда под укрытие спасительной ночи, триеры, шапати и пентеры наталкивались на не осознавших еще, что происходит, соседей, получали смертельные удары в борта и корму.

Расшвыряв все гранаты, атланты схватились за бластеры, и три ослепительных луча рассекли тьму и мечущиеся в ней вражеские триеры.

Это было пострашнее любого морского сражения, и счастлив тот, кому удалось выбраться из этого ада.

А удалось немногим. Двести кораблей погибли в эту злосчастную для союзников ночь. Но лишь двадцать из них были уничтожены гранатами и бластерами атлантов. Остальные были пущены на дно суматошными ударами своих же триер, разбились на рифах и на волноломах. Десять тысяч воинов и тридцать тысяч гребцов нашли свою могилу на дне Атлантического океана.

Они и до сих пор лежат там, но следы их затянуло время.

Все боится времени, а время боится лишь пирамид.

Но время, о котором мы ведем свой рассказ, не боялось ничего, оно не ведало о пирамидах. Их время еще не настало.

* * *