Остров

— Деньги вовсе не являются панацеей от всех бед, как думают люди, — продолжал священник. — Вам это известно не хуже, чем мне. У тех, кто живет в Стормхейвене, есть достоинство. Деньги разрушат наш город. Они уничтожат промысел ловли омаров, уничтожат мир и покой, они уничтожат все. А самые бедные из горожан все равно не увидят никаких денег. Их столкнет с дороги развитие. Прогресс.

Хэтч не ответил. С одной стороны, он понимал Клея. Будет очень печально, если Стормхейвен превратится в один из сверхразвитых курортных городов, где на все запредельные цены, вроде Бутбэя, расположенного дальше по побережью. Впрочем, это казалось ему маловероятным, вне зависимости от того, добьется «Таласса» успеха или нет.

— Мне нечего вам сказать, — проговорил он. — Мы закончим через пару недель.

— Сколько времени займет экспедиция, не имеет никакого значения, — ответил Клей, и в его голосе появились суровые нотки. — Важно, что вами движет. Охота за сокровищами — это алчность в чистом виде. Один человек уже лишился ног. Ничего хорошего у вас не выйдет. Остров Рэггид — плохое место, если хотите, проклятое. Я не суеверен, но Бог наказывает тех, у кого нечистые мотивы.

Неожиданно Хэтч почувствовал, что спокойствие уступает место гневу. Наш город? Нечистые мотивы?

— Если бы вы выросли в этом городе, вы бы знали, что мной движет, — сердито ответил он. — Вам не стоит брать на себя смелость судить о моих мотивах.

— Я ничего на себя не беру, — проговорил Клей, и его тощее тело напряглось, точно пружина. — Я знаю. Да, я вырос не в этом городе, но зато я знаю, что хорошо для него. Всех здесь соблазнила охота за сокровищами и обещание легких денег. Но только не меня, клянусь Господом Богом, только не меня. И я намерен защитить Стормхейвен. Защитить его от вас и от него самого.

— Преподобный Клей, мне представляется, что вам стоит перечитать Библию, прежде чем швырять подобные обвинения: не судите, да не судимы будете.

Неожиданно Хэтч сообразил, что кричит, а голос его дрожит от гнева. За окружающими столиками воцарилась тишина, люди упорно не поднимали глаз, глядя в свои тарелки. Он быстро встал, прошел мимо молчаливого, бледного Клея и направился через луг к темным руинам форта.

ГЛАВА 17

В форте было темно, холодно и сыро. Ласточки резвились внутри гранитной башни, проносясь, как пули, в солнечных лучах, которые проникали внутрь сквозь древние бойницы.

Хэтч прошел под древней аркой и остановился, тяжело дыша и пытаясь успокоиться. Сам того не желая, он позволил священнику спровоцировать себя, свидетелями его выходки стала половина города, а другая очень скоро о ней узнает.

Он уселся на остатки каменного фундамента. Наверняка Клей разговаривал и с другими. Хэтч сомневался, что его особенно слушали, разве что простые рыбаки. Они суеверны, и разговоры о проклятиях производят на них впечатление. Да еще его заявление о том, что раскопки уничтожат промысел ловцов омаров… Хэтч надеялся, что сезон будет удачным.

Он медленно начал успокаиваться, позволив тишине и мирному покою форта прогнать гнев и прислушиваясь к далекому шуму веселья. Да, в будущем нужно держать себя в руках. Этот тип настоящий зануда, но с ним следует считаться.

В старом форте царил такой умиротворяющий покой, что Малину казалось, он может сидеть здесь часами. Однако он знал, что придется вернуться на праздник, напустить на себя равнодушный вид и постараться все уладить. В любом случае ему следовало там быть, когда начнутся неизбежные речи. Хэтч встал и повернулся, собираясь уходить, когда, к своему удивлению, увидел в тени арки сгорбленную фигуру. Старик сделал шаг вперед и оказался в луче света.

— Профессор Хорн! — обрадовался Хэтч.

Лицо старого профессора сморщилось от улыбки удовольствия.

— А я все думал, когда ты меня заметишь, — сказал он и направился к Хэтчу, опираясь на свою палку. Тепло пожав ему руку, он заявил: — Ну и сцену ты устроил.

Хэтч покачал головой.

— Не сдержался, как самый настоящий идиот. Не знаю, как ему удалось вывести меня из себя.

— Тут нет ничего удивительного. Клей плохо воспитан, асоциален, у него жесткая мораль. Но под неприятной внешней оболочкой бьется сердце щедрое, как океан. Непредсказуемое и яростное, уж можешь не сомневаться. Он очень не простой человек, Малин. Не стоит его недооценивать. — Профессор схватил Хэтча за плечо. — Ладно, хватит про преподобного. А ты прекрасно выглядишь. Я очень тобой горжусь. Медицинская школа Гарварда, работа в Маунт-Оберне. Ты всегда был большим умником. К сожалению, это не всегда означало, что ты хорошо учился.

— Я очень многим вам обязан, — сказал Хэтч, вспомнив вечера в огромном, выстроенном в викторианском стиле доме, где он разглядывал коллекции бабочек, жуков и камней, — в последние годы перед тем, как они уехали из Стормхейвена.

— Чепуха. Кстати, у меня сохранилась твоя коллекция птичьих гнезд. Не знал, куда ее отправить, после того как ты уехал.

Хэтч почувствовал угрызения совести. Ему не приходило в голову, что почтеннейшего профессора может интересовать его судьба.