Остров

Президент, госсекретарь и «атомный» офицер погрузились в вертолет, и «Сикорский» сразу взлетел. Глядя ему вслед, полковник Стивен Перкинс ругался сквозь стиснутые зубы – никогда еще не был он в более глупом положении. Он знал, что у Старика отличная служба безопасности – на «Голиафе» работает профессиональная группа секьюрити, но от этого начальнику было не легче – он, полковник Перкинс, обязан быть рядом с президентом. Лично. А он, фак ю, торчит здесь… Фак ю! Фак ю! Фак ю!

«Сикорский» летел на юг. Над каменной пустыней, похожей на ад.

Спустя час прилетели в Икулуит. Сели в местном аэропорту. Здесь «Сикорский» дозаправился и продолжил полет.

Внизу слева проплывали улицы поселка – в угасающем свете они выглядели как-то особенно зловеще. На правах хозяина Апфель начал рассказывать:

– Это местная «столица». До 87-го городок назывался Фробишер-бей… Но потом у инуитов проснулось национальное самосознание – кстати, инуиты значит «настоящие люди». – Апфель хохотнул, и этот его хохоток был очень двусмысленным. – Так вот, они добились отмены колониального названия, восстановили справедливость, и Фробишер-бей стал называться Икалуит. На языке инуитов означает «рыбное место».

Госпожа президент сказала:

– Господи, дыра какая!

– Совершенно верно, – подтвердил Апфель и склонил голову. Г-жа президент увидела, что волосы Апфеля густо усеяны перхотью. Она подумала: противно как! – Совершенно верно, госпожа президент – дыра. Население – пять тысяч… Повальное пьянство. Суицид в шесть раз выше, чем в среднем по стране… Зато количество такси на душу населения самое высокое в мире.

– Такси? – переспросила госпожа президент.

– Такси, такси… Видите ли, в чем дело: климат здесь исключительно суровый – ветра, холод. Даже глобальное изменение климата здесь не очень заметно. Поэтому просто дойти до бара – чтобы выпить виски – проблема. И уж тем более вернуться из бара. Вот они и вызывают такси.

Госсекретарь спросила:

– Почему же они не пользуются своими машинами?

– А их тут почти не держат – незачем. Дорог здесь нет, и ездить некуда.

Берег внезапно оборвался, вертолет повис над бездной. Все замолчали.

Солнце село. В полной темноте «Сикорский» уходил прочь от берега. Значительно выше него летели два истребителя сопровождения, а из космоса за вертолетом «присматривал» спутник.

«Голиаф» стал виден, когда до платформы осталось четверть часа лета. Пилот специально слегка изменил курс, чтобы пассажиры смогли оценить зрелище.

Сначала платформа представлялась светящейся точкой. Свет был очень яркий. Он висел посреди кромешной темени. Спустя три минуты точка превратилась в пятно. Спустя еще две пятно приобрело контуры сооружения. Вертолет – стальное насекомое – рвал лопастями холодный воздух, скользил над ледяной водой, над айсбергами. Вскоре он завис рядом с «Голиафом».

Буровая платформа «Голиаф» стояла на якорях посреди пролива Девиса. Якоря – шесть бетонных болванок, каждая пятнадцать тонн весом – были соединены с платформой тросами толщиной с человеческую руку. Они надежно удерживали «Голиаф» и под натиском штормового арктического ветра, и под давлением льдяных полей, которые несло течением из моря Баффина.

Огромное сооружение под названием «Голиаф» покоилось на шести стальных колоннах, уходящих в воду. От этого оно казалась шестиногим чудовищем. От подбрюшья чудовища до уровня воды было около пятнадцати метров. Волны бросались на мощные стальные ноги, лед и гроулеры крошились об их ребра.

Десятки прожекторов заливали платформу ярким светом. Теперь уже можно было разглядеть детали – огромную колонну буровой установки, вывешенные за габарит стальные руки дерриков, какие-то лестницы, галереи, надстройки и переходы. Местами сквозь краску пробивалась ржавчина. На борту висели оранжевые спасательные шлюпки. На высоту более семидесяти метров вскинулась решетчатая мачта с трубой для сжигания попутного газа.

Платформа – пятнадцать тысяч тонн металла – подавляла своими размерами.

«Сикорский» сел. Немедленно подбежали люди из палубной обслуги, закрепили шасси вертушки. Первым на палубу вертолетной площадки «Голиафа» шагнул Апфель. Следом – президент США, потом госсекретарь Каролина Хамилтон. Последним из вертолета выбрался «атомный» офицер с прикованным к руке чемоданчиком.