Остров

— Полетишь к Командору? — внезапно изменил тему бывший механик. Было традицией после каждого очередного успеха летать с докладом Командору.

— Да, этой ночью.

— Возьмешь меня? — В голосе Воолия затеплилась надежда.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что в этот раз очередь Герры.

Воолий слегка огорчился.

— Давненько не видел наших.

— Ничего, еще один город — и наступит твоя очередь.

— Ха, еще один город! Как будто это дело двух дней!

— Ладно, кончай канючить! Иди-ка лучше готовиться к церемонии.

— Опять кровь… — скорчив недовольную мину, пробурчал Воолий.

В ответ на слова Воолия Инкий скептически усмехнулся — он не верил в их искренность, но счел нужным сказать:

— Не я устанавливал нравы этой страны. Дикари уважают лишь смерть, и мы не можем столь быстро изменить их душу. Иди и возвести о нашей победе!

* * *

Гигантская пирамида Солнца. Четыре яруса каменных, сложенных из стотонных трахитовых блоков, террас, увенчанные зубцами храма-крепости. Каменный монстр и море людей, бушующее у его подножия. Ждут появления Рыжебородого Титана. Ждут дня отдыха и раздачи подарков. Ждут.

Инкий склонился над мраморным ложем священного водоема — каким-то чудом холм, опоясанный пирамидой, пробил родничок — и зачерпнул ледяной воды. Несколько обжигающих холодом глотков, затем атлант набрал живительной влаги в горсть и растер опаленное солнцем лицо. Пора начинать. Накинув на плечи пурпурный плащ и надев увенчанную кондором диадему, Инкий вышел к народу. При появлении своего повелителя людское море загудело. Инкий вскинул вверх руку и начал:

— Сыновья Солнца, я собрал вас здесь, чтобы поведать радостное известие! — Это была дежурная фраза, предшествующая любому заявлению. — Наши доблестные войска покорили еще один город кечуа! — Раздался восторженный рев. Инкий сделал небольшую паузу. — Тысячи и тысячи новых янакона будут трудиться во имя могущества великого Инти Уауан Акус — Города сыновей Солнца! Тысячи, и тысячи митмак будут осваивать безбрежные пространства сельвы. Да славятся великие воины Солнца! Да славится великий народ Солнца! Да славится великий Город сыновей Солнца — Инти Уауан Акус!

Порыв ветра надул плащ, заключивший фигуру Инкия в пурпурно-солнечный нимб. Словно в объятия Солнца.

Слушатели, восторженно заревев, начали скандировать последние слова Инкия, присовокупляя к ним:

— Да славится великий Повелитель! Слава Правителю Города сыновей Солнца! О-о-о! А-а-а! У-у-у! — ревела толпа на разные лады. Взгляд Инкия медленно окинул покорную, прославляющую его толпу. Пестрые богатые одежды. Ни янакона — потерявших свободу слуг, ни митмак — крестьян, терпко пахнущих натруженным потом. Здесь были лишь блистающая золотом знать, хранители знаний жрецы, воины и небольшие, вкрапленные то там, то здесь группки камайок — богатых ремесленников. Все это сборище ревело и славило своего мудрого Правителя — Рыжебородого Титана. Лица их выражали восторг, в голосе звучало торжество. Победа!

Приветственно махнув рукой, Инкий ушел в тень ворот крепости. Речь его была краткой: не стоило утомлять сгоравших от нетерпения людей долгими словами, ведь они пришли сюда ради второй части действа — принесения кровавой жертвы Солнечному Ягуару — Богу войны великого Инти Уауан Акус.

Грозно и торжественно заревели медные трубы. Цепь воинов, стоящих на верхней террасе, звонко ударила мечами о щиты. Шел Бог! Человек, одетый в пятнистую шкуру с грациозными повадками кошки. На голове его была маска ягуара, небольшие матово поблескивающие темные стекла заменяли мертвые глаза хищника, гипертрофированные золотые клыки ощерились в грозном оскале.

Толпа взвыла. Человек-ягуар встал на самом краю платформы и начал завораживающий танец смерти. Нервные скользкие движения, удары хвостом, быстрые прыжки и сальто — и все это в сиянии золотой кровожадной улыбки.