Остров

Море основательно потряхивало «Изольду», а та легко двигалась вперед, точно не по воде, а по льду, да еще и с попутным ветром в парусах. Они хлопали над головой, и этот звук скоро стал мне привычен, я перестал обращать на него внимание, как и на океан вокруг нас. Туман понемногу рассеивался, и теперь, куда ни глянь, были лишь волны, широкие и сильные. Они бились о корпус бригантины и пытались развернуть ее обратно, но «Изольда» двигалась прочь от берега, и я поймал себя на мысли, что так и не попрощался с землей – почему-то еще вчера мне казалось это очень важным. Я даже представлял себе, как буду наблюдать с кормы за исчезающим в дымке Бристолем, а вместо этого стою и смотрю в ведро с водой.

В ведре плавал рыбий скелет, вернее, не плавал, а лежал на воде боком, как и полагается настоящей дохлой рыбе, и трепыхался в такт качке. Тэйлор, доктор и капитан не сводили со скелета глаз, я тоже смотрел на него и ждал, что будет дальше. Но ничего не происходило, сухие кости продолжали болтаться в ведре. Тэйлор вздохнул, оглядел нас всех по очереди, а Лесли засунул руки в карманы длинной непромокаемой куртки, посмотрел на море и сказал:

– Боюсь, братец, тебе придется сделать то, чего ты так боишься, а именно расстаться с этими объедками. Тебе же сказали человеческим языком – рыбу надо бросить в море, а не в ведро с морской водой. Непонятно, чего мы все ждем, давно могли бы двигаться к цели.

Он отошел к борту и повернулся к нам спиной. Тэйлор тяжко вздохнул, брезгливо, как мне показалось, взял скелет за хвостовой плавник и понес рыбу к борту. Смит с самым невозмутимым видом шел следом, я держался чуть поодаль, но у борта мы оказались одновременно. Тэйлор протянул скелет доктору, и тот усмехнулся:

– Хочешь свалить все на меня, если ничего не выйдет, и она утонет. Или, ожив, смоется, как и положено селедке, куда подальше? Ладно, давай сюда, – он забрал у брата рыбьи останки, пристально осмотрел и отломил от хребта небольшую острую косточку. Немедленно уколол себе палец, негромко высказался по этому поводу, бросил кость в подставленный Тэйлором футляр, а рыбу в море. Мы все дружно перегнулись вниз и следили за скелетом.

Тот падал очень долго, его крутило ветром, потом припечатало волной к борту, потом отнесло немного в сторону и назад, Мы не сводили с рыбы глаз, крутили головами, точно следили за теннисным мячом. А скелет упал, наконец, в воду, и закачался на волнах, как недавно в ведре лежал, боком, изображая дохлятину, каковой давно и являлся. Мы молча наблюдали за рыбой, но ничего не происходило, рыба болталась в волнах, и ее едва не затянуло под киль корабля.

– Вот зараза, – усмехнулся доктор, наблюдая за происходящим, – похоже, твой информатор наврал тебе, братец. Эти объедки ни на что не годятся.

Тэйлор помалкивал, он кутался в толстый зеленый шарф и смотрел то на волны, то куда-то вдаль. Смит безмолвствовал, он стоял рядом и ждал распоряжений – ему так и не сказали, куда именно направляется «Изольда», а просто приказали вывести корабль из порта и ждать дальнейших указаний. Он и ждал, не выказывая при этом признаков нетерпения или сомнений, только я заметил, как он поглядывает по очереди то на хозяина, то на доктора, точно хочет удостовериться в их вменяемости. А те вели себя, мягко говоря, странно – сначала потребовали ведро с забортной водой, кинули в него какую-то дрянь, а теперь топят ее в море и очень переживают из-за горстки рыбьих костей. А указаний тем временем не поступает, матросы ждут, корабль без толку мотается на волнах, время идет, и снова начинается дождь.

Тэйлор только собрался что-то возразить брату, но не успел – скелет куда-то подевался. Только что он болтался почти у самого корпуса «Изольды», царапал его костями и враз исчез, точно растворился в морской воде. Мы снова перевесились через борт и глядели по сторонам, высматривая сухую рыбу, толпились у борта и мешали друг другу, вглядывались в волны, что поднимались уже довольно высоко, в лицо летела водяная пыль и мелкие брызги.

Я отошел немного в сторонку, чтобы не мешать Тэйлору и Лесли, и смотрел уже на не волны, а по сторонам. Ничего вокруг, кроме воды. Взгляду зацепиться не за что, только бесконечно серое пространство внизу и над головой. Облака по цвету сливались с морем, висели очень низко, и казалось, что их нижняя кромка касается волн. Так оно и было, с неба снова спускался туман, но уже не плотный, как утром, а обычная мутная дымка, сырая и холодная вдобавок, от нее нет спасения, она проникает под одежду и вгоняет в озноб. Солнце могло бы уничтожить ее в два счета, но тучи были слишком плотные, через них не пробивался ни единый луч. Рассвело – и на том спасибо.