Остров

Спустя две недели после моего освобождения ко мне пришел Илья. Не знаю, как он узнал о том, что я дома, ведь я ни кому не говорила, что вернулась. Он долго просил прощения. Говорил, что его черт попутал, он сам не знает, зачем это сделал и очень раскаивается в содеянном. Восхищался тем, как мне быстро удалось «обыграть» Остров. Знал бы он чего мне это стоило… Очень просил позволить начать наши отношения с начала, обещая, что в этот раз все будет по другому. Я отказала ему, сказав, что я не люблю его и не любила никогда, попросив больше не приходить, закрыла дверь.

Стук в дверь вырвал меня из воспоминаний. Утерев слезы, которые почти постоянно катились из глаз при воспоминании о Диме, я пошла открывать. На пороге стоял Дима. Я замерла, не веря в то, что он реален, а не галлюцинация воспаленного мозга. Ну, не мог он быть здесь. Но вот он стоит передо мной. Похудевший, с кругами под глазами и примерно трехдневной небритостью.

- Пригласишь войти или так, и будем на пороге стоять? - чуть насмешливо сказал он, и уже серьезным тоном.– Нам надо поговорить.

- Проходи.

Пройдя в гостиную, я жестом указала Диме на диван, а сама села в кресло напротив.

- О чем ты хотел со мной поговорить?

- Мариш, пожалуйста, выслушай меня, не перебивай, хорошо. Я обещаю, что все расскажу тебе.

- Хорошо, Дим, я обещаю выслушать тебя.

- Не поверишь, Марин, я влюбился в тебя, как только увидел. Никогда не верил в любовь вообще, а с первого взгляда так и подавно. Но как оказалось все возможно, да и сердцу, как известно не прикажешь. Первый раз я тебя увидел еще на пограничном пункте Острова. Тебя как раз только привезли, и ты проходила регистрацию. Я тебя заметил сразу. Ты приковывала взгляды всех людей, что были там, как мужчин, так и женщин. Но в тот момент мне больше всего запомнился твой смех. Такой чистый и переливающийся, как перезвон колокольчиков. Смех на Острове вообще редкость. Там и улыбку не часто встретишь. Ведь туда отправляют только тех, кто совершил или тяжкое преступление, или кто заплатил хоть за какое–то подобие свободы. А потом ты повернулась и посмотрела прямо на меня. Наверное, именно твой взгляд покорил меня. Там не было обреченности или злобы на весь мир, что постоянно я видел в глазах других заключенных. Нет, там была решимость, уверенность и чуточка веселия. Но ты прошла мимо, только кивнув головой в знак приветствия.

Тогда я сделал все возможное, что бы ты работала в одном из моих магазинов.

Второй раз я увидел тебя только спустя месяц. Ты в тот момент общалась с клиентом, приветливо и искренне ему улыбаясь. Ты была в тот момент такой красивой. Как сейчас помню, на тебе была прямая светлая юбка чуть выше колен и блузка небесного цвета с ажурным воротником и вырезом, который грозился переступить рамки приличия. В твоих распущенных волосах заблудился лучик света, да и вся ты как бы светилась. Именно тогда я и понял, что влюбился. Я, как идиот, стоял, смотрел на тебя и улыбался. С тех пор я стал бывать в магазине, как можно чаще, но так что бы меня ни видел Михаил, да и другие тоже. Я наблюдал за тем, как ты работаешь, с кем общаешься, чем увлекаешься и интересуешься.

Только спустя семь месяцев я смог с тобой заговорить. Мне как раз нужно было официально посетить магазин. Проверить документацию и отчитать Михаила, чтобы сильно не вольничал. Я приехал раньше назначенного времени и, зайдя в магазин, увидел, как Миша удерживает тебя за руку, а ты кричишь на него и пытаешься вырваться. Я пришел тогда в ярость. Не знаю, как сдержался и не ударил управляющего прямо там. Ведь я сразу подумал, что он домогается до тебя. Но все оказалось куда прозаичнее. Тогда я и решил, что пора действовать. Я предложил тебе работу у себя горничной. Ты согласилась.

Приехав домой, я сразу перевел одну из служанок на твое бывшее место работы и распорядился поселить тебя в доме, но в самой неброской и простой комнате. Ты не обратила вниманья, что кроме тебя в доме никто не оставался ночевать? Все слуги жили в отдельном домике в паре минут ходьбы от моего дома. Ты его никогда не видела потому, что он скрыт деревьями, и из главного дома его заметить просто не возможно. Каждый обед и ужин я проводил с тобой. Мне надо было как то общаться с тобой, при этом не вызывая никаких подозрений. А так я узнавал о тебе, а ты обо мне и ничего не подозревала.

Так прошел месяц. Я уже просто не мог себя сдерживать. Постоянно находится рядом с тобой, и не иметь возможности нормально тебя касаться, было для меня каторгой. Все, что я мог это ограничиваться лишь мимолетными касаниями. Но этого мне с каждым днем мне становилось мало. Когда я тебя поцеловал, и ты ответила, я понял, что просто уже не смогу обходится без тебя, не смогу не касаться тебя…