Остров

— Тогда мы с мэром спрятались около дома Менги. Днем он ездил на Киброн. Несчастный! Он был выпивши, да как!.. Ну вот, является девица. Они поругались. Все произошло так быстро, что мы не успели вмешаться. Он ей угрожал. Она убежала на берег и упала со скалы… Разбилась насмерть.

— Господин ректор, насколько я понимаю, это дело жандармерии.

— Жандармы! — в ужасе воскликнул священник. — Начнем с того, что мы никогда не имели с ними дело. Чтобы они совали всюду нос? Нет, Ваше высокопреосвященство! В конце концов это всего лишь несчастный случай. В газетах их полным-полно. Нельзя же из-за какого-то несчастного случая поставить под сомнение начатые работы… ведь это самое главное! Строительство началось. И это сотни миллионов франков… Дать задний ход немыслимо.

— Вы меня приводите в ужас, господин ректор. У вас…

— Так вот, я сначала молился, потому что начинал терять голову. Потом меня осенило. Оставалось только одно: спрятать труп, похоронить его. Менги заперся у себя. Только двое знали, что случилось: Ле Метейе, свой человек, и Ланглуа, добрый христианин. Руки у нас были развязаны. Итак, мы с мэром…

— Господин ректор!..

— Другого выхода не было. Иначе Менги обвинили бы в убийстве.

— Вы рассказали ему?

— Нет, конечно! Ему ведь спасли жизнь. Мы были квиты. Быстро вернулись к Ле Метейе, он переписал старый реестр заново — таким образом, фамилия девицы исчезла. А потом мы отправились вразумлять жену Ланглуа. Наши люди быстро понимают что к чему.

— У вас весьма послушные прихожане, господин ректор. Но в конце концов что сталось с вашим Менги? Человек только что был свидетелем того, что вы называете несчастным случаем… и что же, назавтра он не пытается во всем разобраться?

— Он был слишком пьян, Ваше высокопреосвященство… Если бы Ваша светлость знали, что мерещится нашим рыбакам, когда они напьются, только уважение к вам не позволяет мне… Нет это… это из области таких художеств…

Прелат открыл было рот, затем, по размышлении, счел за благо промолчать.

— Что меня удручает, — продолжал ректор, — так это не смерть этой несчастной. Господь знает, что делает, а мы всего лишь слуги его… Я имею в виду наследство… Менги — слаб, но, в сущности, неплохой парень. Я бы хотел помочь ему, раз уж он беден… так же беден, как мы, и это самое меньшее, что можно о нем сказать… С другой стороны, слишком поздно давать задний ход… Я рассчитывал, что смогу выкупить его дом… за большую сумму. Только он отказался. И теперь просто не знаю, что делать. Что бы вы посоветовали мне, Ваше высокопреосвященство?

— Вы у меня спрашиваете? — воскликнул епископ. — Но тут не может быть колебаний. Вы расскажете ему всю правду, слышите меня? Всю правду!.. Эти деньги принадлежат ему. И пусть он распоряжается ими по своему усмотрению. Об остальном… я подумаю.

— Остров, Ваше высокопреосвященство!

— Превыше острова есть закон. Возвращайтесь туда, господин ректор, и делайте то, что я вам сказал, и немедленно! Повинуйтесь мне, если вам непонятны мои соображения… Я спрашиваю себя, господин ректор, действительно ли Господь вас подвигнул? Идите же! Дайте мне знать обо всем!

* * *

На молу ректора ждал мэр.

— Ну как?

— Его высокопреосвященство — человек не такой, как мы. Это городской человек. И мыслит он, разумеется, как городской. Он хочет, чтобы мы сказали всю правду Менги.

— Слишком поздно! Он неожиданно уехал. Его отвез Жандрон.

— А! И он принял в конце концов наш дар?

— Я даже не посмел спросить его об этом.

— А он не сказал тебе, куда он отправился?

— Нет. Он и сам, конечно, не знает, куда.

— Слава тебе, Господи. Сделай так, чтобы его никогда не нашли, — прошептал ректор.