Остров Бешеного

— Хочешь сходим на его могилку? — спросил Киламбе.

— Конечно…

Они молча постояли несколько минут у небольшого холмика, из которого торчала маленькая дощечка. На ней была простая надпись: «Рауль». Ни фамилии, ни даты рождения и смерти.

«Так и не удалось тебе вернуться в Москву, — с грустью подумал Савелий, — но ты погиб на посту как настоящий солдат революции».

Савелий вынул пистолет и трижды выстрелил в воздух, отдавая этим салютом дань уважения убежденному борцу за счастье человечества.

— Всего их было пятеро, — рассказывал тем временем старый Киламбе, — главарем у них был карлик. Злобный, как дьявол, и очень сильный. Почти как ты. Он кричал на Рауля и требовал, чтобы тот показал ему тайный ход.

— Странно, откуда они знали про тайный ход? — удивился Савелий, помнивший, что Рауль заверял, что о нем знает только он сам.

— Между прочим, даже я не знал о том, что имеется такой ход, — горестно вздохнул старик.

— И что Рауль?

— Рауль твердо держался своего: «Никакого хода нет!» Тогда карлик стал его избивать, а потом начал по очереди ломать ему пальцы на руках и отрывать их — мальчишки подсматривали из-за кустов, но потом не выдержали этого ужаса и сбежали.

— Представляю… — У Савелия невольно сжались кулаки.

— Мы похоронили то, что от Рауля осталось, — карлик буквально разорвал его на куски…

Голос старого Киламбе погребальным звоном отдавался в висках Савелия. В нем закипало бешенство.

— Но Рауль так ничего и не сказал им, — продолжал свою страшную повесть старый Киламбе. — Откуда мне это известно? После того как Рауль перестал дышать, эти звери собрались у главного забетонированного входа в лабораторию, и через три часа к ним прилетел большой черный вертолет. Из него выгрузили какую-то мудреную установку — я смотрел в свой старый морской бинокль и все видел. Они сначала взрывали бетон, потом бурили, и так несколько раз. Потом они спустились в лабораторию и были там примерно около часа. Я вызвал полицейских, чтобы они задержали убийц Рауля, но эти трусы побоялись даже идти к лаборатории, сказав, что Рауль не гражданин Никарагуа и не приносил никакой пользы государству. А смерть его они отнесут к разряду несчастных случаев.

— Да уж, видел я вашу доблестную полицию, — с иронией вступил в беседу Савелий.

— Но дай же мне закончить рассказ, — настоятельно попросил старый Киламбе. — Из-под земли донеслось несколько взрывов, потом они вышли наружу, и все, кроме карлика и смуглого юноши в белом тюрбане, сели в вертолет и улетели.

— И куда же делся этот карлик? — буквально трясясь от злости, спросил Савелий.

— Скорее всего, он на острове, хотя из наших никто его больше не видел…

«Так, все ясно, — подумал Савелий, — этот чертов карлик дожидается меня. Да я и сам не прочь с ним побеседовать! Так что в этом случае наши интересы очень тесно переплетаются».

Проводив опечаленного Киламбе до дома, Савелий дружески похлопал его по плечу:

— Поверь, старый Киламбе, я очень не хотел, чтобы все произошло таким образом. И у меня от этого пасмурно на душе.

— Ты очень правильно сделал, что по-военному почтил его память салютом, сынок! Очень правильно! Умер он как солдат: на посту!

Старому Киламбе стало намного легче.

Пообещав ему, что обязательно зайдет, Савелий отправился в тропический лес, простиравшийся по другую сторону отелей и примыкающих к ним пляжей. Савелий шел, довольно громко мурлыча под нос какой-то нехитрый мотивчик, задевая кусты и деревья, словом, вел себя, как обычный, не подозревающий о какой-либо опасности человек на прогулке. В то же время внутренне он был до предела собран и напряжен — еще не хватало, чтобы какой-то гнусный карлик застал его врасплох.

Впереди Савелий вскоре услышал звуки пения и ускорил шаги. Взору его открылась небольшая поляна, на которой сидели три девушки, освещенные лучами заходящего солнца: они пели и плели венки. Савелий неслышно приблизился к ним и сел рядом. Одна из девушек, а все они были как на подбор хорошенькие, темнокожие и черноглазые, подняла голову и, не говоря ни слова, с застенчиво-кокетливой улыбкой протянула ему крупный цветок с алыми лепестками. Савелий из вежливости взял цветок. Девушки, хотя и хорошенькие, были одеты в какие-то рубища.

— Господин, купите у нас, пожалуйста, венок. Он очень красивый, — на ломаном английском сказала та, что подарила ему цветок.

Савелий дал ей пять долларов, девушки сразу вскочили и, окружив его, стали целовать, а затем водрузили ему на голову венок из алых цветов, которые, как козырек, закрывали его лоб.

Всегда совмещавший приятное с полезным, Савелий поинтересовался: