Остров без пальм

— Такой уж он проводил опыт. Хотел выявить возможности человеческого организма, проверял океан на предмет гостеприимства… — я тут же вспомнила про Понт Эвксинский и подосадовала, что так и не спросила, что за словечко «Меотида». Все-таки мы находились сейчас не на Черном, а на Азовском море. Ну да спрошу в другой раз. Если, конечно, он приключится — этот «раз».

Организовав что-то вроде спального места, мы устроились на надувном матрасе. Глеб снова потребовал историй, и я продолжила рассказ про отважного Алена Бомбара, который в самом деле проплавал в океане кошмарное количество времени и чуть не погиб от обезвоживания. Правда, было не совсем ясно, почему он пил соленую воду в то время, когда в океане столько медуз. Киты ведь тоже нуждаются в пресной воде, но преспокойно заедают свои обеды и завтраки медузами. А вот Бомбар мучился и глотал рыбий жир. Но ведь, в самом деле, гадость! Тут я с Глебушкой была абсолютно согласна.

— Понимаешь, медузы на 99 процентов состоят из воды, и если бы он догадался их есть, возможно, плавание его не было бы столь трагичным.

— А если ему попались бы ядовитые медузы? — заступился Глебушка за незнакомого доктора.

— Ну, не знаю… Киты ведь поедают медуз, и ничего. Наверное, тоже не проверяют — ядовитые или нет. Глотают, и все тут.

— Тогда почему не болеют?

— Да потому что здоровье у них крепкое, — нашлась я с ответом. — Едят-то они много — и вон, какими большими вырастают.

— Не-е, я таким не хочу…

— И не вырастешь! — хмыкнула я. — Потому что споришь и капризничаешь. А еще не чистишь зубы, не делаешь зарядку и родителей не слушаешься.

— Как же их слушаться, когда их нету!

Я прикусила язык. Потому что опять сболтнула лишнее.

— Спи, горюшко мое луковое. И я глаза закрою…

Но закрыть глаза надолго не вышло. Глеб не спал, и я не могла заснуть. Мы лежали и смотрели через иллюминатор на далекие звезды. Глеб шумно посапывал и размышлял о чем-то своем. Я так напряженно прислушивалась к его мыслям, что даже стала слышать, как он моргает. Моргал он даже громче, чем всплескивала где-то во внутренностях корабля вода.

— Как думаешь, Ксюш, они вернутся? — тихо спросил Глебушка.

Уточнять, кто именно, я не стала. Только обняла братика крепче и губами потрепала мочку уха.

— Спи, марейман. Все будет здоровски, вот увидишь.

— Правда?

— Конечно, правда.

Глеб ткнулся мне носом в плечо, прижался плотнее. Смешно, но мой маленький братик все еще верил своей сестрице на слово.

* * *

Ныть Глебушка начал прямо с утра. Понятное дело! — вчерашнее одиночество давало себя знать. А еще непривычное утро, жажда и пустота в желудке. С такого хоть кто заноет. Я сама была готова немного погавкать.

— Не-е, так я не хочу, я хочу домой. К маме…

— Глеб, мы же на корабле. Настоящем. И ты здесь главный капитан!

— Не хочу быть капитаном. Хочу пить! К маме хочу.

К маме… Пальцы мои сами собой сжались в кулаки. Мне даже пришлось набрать в грудь побольше воздуха.

— Между прочим, матушка твоя нас бросила! Хочешь знать правду, так слушай. Бросила, как последний предатель. Уехала на Карибы, а тебя оставила здесь. Папу променяла на жирного Бизона, на шубы с дорогими побрякушками, а про меня и вовсе не вспомнила. Короче, на всех наплевала. Зачем ей такая обуза! Моя бы воля, я бы таких матерей в трюм сажала. Дней этак на сорок. Без еды, косметички и телесериалов. В назидание другим!..

Я шумно выдохнула. Разумеется, весь этот монолог прозвучал только у меня в голове, Глебу же я сказала другое:

— Я ведь говорила тебе, братишка: мама пока далеко. Так далеко, что ни на каком велосипеде не доедешь.

— И на машине?

— Даже на машине. Тут ведь надо через океан перебираться. Значит, на теплоходе плыть или на самолете лететь. Но скоро она вернется и привезет кучу подарков.

— Правда?

— Конечно, правда. Она ведь за ними туда и полетела. Хорошие подарки только в далеких краях можно достать.

— Лучше бы приезжала побыстрее. Пусть даже без подарков.

— Конечно, лучше, но она ведь хочет сделать тебе приятное.

— Я так по ней соскучился. — По щекам Глеба заструились слезы, и пришлось снова его обнимать. Как все-таки хорошо детям, — плачь, когда хочешь, меняй платок за платком. Я бы тоже сейчас поплакала. Но ведь не при Глебе! Я десять раз чмокнула его в щеку и уверенно соврала:

— Осталось совсем немного, потерпи. И папа возьмет отпуск. Соберемся вместе и снова разработаем какой-нибудь маршрут.

— В поход пойдем? — встрепенулся Глеб. Слезы на его глазах испарялись прямо-таки с потрясающей скоростью.

— В самый настоящий. Саранчу будем ловить, змеев воздушных запускать.

— Я люблю змеев…

— Ну вот. А сейчас нам надо добыть пропитание, согласен?

Он кивнул.

— Ты помнишь про Алена Бомбара? Я вчера про него рассказывала.

— Помню. Он еще медуз не ел, рыбий жир глотал и мучился… Но медуз я есть не хочу.

— А кто хочет! — я фыркнула. — Никто не хочет…