Остров Безымянный

Девушка посмотрела на меня с изумлением. В её глазах я прочитал немой вопрос: «Сударь, а Вы, случаем, не идиот?». Но, подумав несколько секунд, она, видимо, решила повременить с окончательным диагнозом и принялась объяснять мне, как самому тупому своему ученику:

– Почему Вы считаете профессора Преображенского интеллигентом? Булгаков довольно едко высмеивает профессора с его барскими замашками, а вместе с ним и всю старую буржуазную интеллигенцию. Обратите внимание, он описывает профессора с явной иронией, в окружении сыра со слезой, хрустальных графинчиков с разноцветными водками и икры в серебряной кадушке.

– Ну и что? Профессор всё это заработал своим трудом. – Я решился на возражение, так как молчать было ещё хуже.

– Так принято считать в подобных случаях, но эта точка зрения ошибочна. На самом деле материальное благополучие профессора не только его заслуга, но и следствие несправедливого распределения благ. Ведь он богат лишь только потому, что лечит богатых. А бедным он, скорее всего, отказывает в помощи. Простой народ он глубоко презирает. Он сам в этом признаётся, когда провозглашает свою нелюбовь к пролетариату, то есть, ко всем тем, кто зарабатывает на хлеб своими руками. Это своего рода социальный расизм.

– Вы превращаете профессора Преображенского в какого-то монстра!

– Не я, а Булгаков, ведь это он поселил своего героя в «похабной квартирке», – возразила Полина. – Конечно, профессор не монстр. Не исключено, что после сытного обеда он и посочувствует всей душой страданиям народа, но всё равно ни за что не согласится поступиться и малой частью своих привилегий, чтобы облегчить эти страдания.

То, что говорила Полина, настолько отличалось от традиционного мнения многочисленных комментаторов и простых читателей повести Булгакова, что я испытал некоторую растерянность. Но сдаваться так просто тоже не собирался.

– Хорошо, готов согласиться, что этот признанный – теми, кто причисляет себя к интеллигенции – образец интеллигентности не дотягивает до идеала. Но нельзя же ему полностью отказывать в положительных качествах! Например, профессор – человек твёрдых принципов, он не отступает от них даже под давлением власти в лице Швондера.

– Да, Вы правы, профессора можно было бы уважать за твёрдость убеждений. Несомненно, он отказывается помочь нуждающимся детям Германии не из жадности, а из принципа. И как Вам такой принцип: «Я не дам ни копейки детям, потому что не обязан этого делать»?

– Но ведь действительно не обязан!

– Я опять вынуждена признать Вашу правоту. – Полина произнесла это без всякого сарказма. Вероятно, она хорошая учительница, если не позволяет себе поиронизировать над чужой бестолковостью. – Но мы не об обязательствах, а об интеллигентности. Не может человек, открыто провозглашающий: «Я никому ничего не должен», признаваться интеллигентом. Зовите его как хотите – работником умственного труда, творческой личностью, представителем креативного класса, но не называйте интеллигентом. И Булгаков-то, кстати, это понимает. Если помните, отказ якобы «положительного» профессора помочь детям вызывает у «отрицательных» Швондера с компанией настоящую оторопь! Так вот, это реакция не Швондера, а самого Булгакова.

Полина сделала жест рукой, чтобы усилить эффект от своих слов. Вряд ли она специально изучала ораторские приёмы, они рождались из её убеждённости и искренности.

– Подлинный интеллигент всегда стремится жить не для себя, а для людей, – продолжала она. В этот момент мне показалось, что дискуссия со мной отошла для неё на второй план, она просто высказывала собственное кредо. – Интеллигентом того или иного человека делают не ум, не знания, не тихий голос, не внешний лоск и не любовь к опере, а особое состояние души. Интеллигент с уважением относится к любому человеку, он болеет за общее благо, это всегда человек с больной душой.

– Душевнобольной? – Вот в чём я несравненный мастер, так это в умении отпускать думацкие шутки.

– Не иронизируйте, Вы понимаете, что я имею в виду. – Полина задумчиво посмотрела на меня и добавила: – Думаю, что понимаете… – Затем она, как бы взяв новый разбег, энергично продолжила: – Интеллигент сопереживает, принимает близко к сердцу чужую боль – боль соседской семьи или боль своего народа. Интеллигентность – это характеристика не ума и образованности, а нравственности человека. Поэтому интеллигентом может быть и простой рабочий или крестьянин, если он поднялся до вершин духовного развития.

Моя спутница замолчала, а потом закончила уже спокойным тоном, без эмоционального напора:

– Профессор Преображенский из принципа отказался пожертвовать детям пятьдесят копеек, а вот Илья Сергеевич, когда получил губернаторскую премию, всю сумму отдал школе. Мы на эти деньги закупили физические приборы, реактивы для кабинета химии, книги для библиотеки и много ещё чего полезного и необходимого. Он хороший человек – это самое лучшее, что можно сказать о любом из нас. Так кто, по-Вашему, настоящий интеллигент – профессор Преображенский или Илья Сергеевич?