Остров Блаженных

– Отлично. Алина Брониславовна приглашает тебя на партейку в узком кругу.

Раиса вздохнула с таким облегчением, что ее монументальная грудь едва не разорвала кожзаменитель комбинезона.

Ромочка завладел рукой гостьи и потащил Раису за собой. Они миновали несколько залов, уставленных стеклянными кубами. Раиса замедляла шаг, чтобы рассмотреть расставленные, разложенные и подсвеченнные лампочками разномастные наряды постядерной коллекции Зима-Весна-Осень-Лето-2033.

И вот витрины закончились. Ромочка провел гостью через складские помещение «Плазы», с удивительной сноровкой ориентируясь в лабиринтах, образованных картонными ящиками.

– Осторожно, Раечка. Тут ступенечки.

На винтовой лестнице Раиса насчитала не меньше сорока «ступенечек». Брониславовна была тем еще кротом и предпочитала жить глубоко под землей – подальше от радиации, мутантов, политических разборок и прочих треволнений, способных вызвать у нее приступ мигрени.

Запахло пылью и еще чем-то. Про себя Раиса с ухмылкой решила, что это – нафталин.

Еще один узкий коридор, и Ромочка остановился.

– Тебе, лапонька, в эту дверь. Постучаться не забудь.

Отдав последнее указание, Ромочка, вильнув бедрами, двинулся в обратный путь.

Раиса постучала.

– Входи!

Сиплый мужской голос принадлежал грузному пожилому джентльмену, который в одиночестве сидел за круглым, крытым зеленым сукном столом и занимался тем, что старательно перетасовывал колоду карт.

На джентльмене была белая, не первой свежести сорочка, синий с замусоленным узлом галстук. Седой ежик волос венчал круглую, массивную голову, а самым примечательным на морщинистом лице были мясистые, навечно искривленные недовольством губы. Перед мужчиной стояла рюмка с коньяком и пепельница, в которой дымилась плохо потушенная сигарета.

Впустив Раису, он совершенно перестал ею интересоваться. Гостья воспользовалась паузой, чтобы осмотреться. Комната овальной формы имела приличные для бункера размеры. С украшенного лепниной потолка на витых шнурах разной длины свисали хрустальные шары-люстры. Стены были обиты желтой тканью, прошитой ромбами. Обивка эта очень напоминала ту, что когда-то использовали в психиатрических клиниках для камер, в которых изолировали буйных умалишенных. Единственный арочный выход закрывался тяжелой портьерой из зеленого атласа.

Ярким, дополняющим вопиющую безвкусицу штрихом была пыль. Казалось, что здесь ее специально собирают и оберегают. Толстый слой ее лежал повсюду – на хрустальных шарах, на громадном, висевшим над столом абажуром, в складках портьеры и на спинках стульев-полукресел.

Стараясь не морщиться от брезгливости, Раиса села, устроив локти на столе. Она собиралась кашлянуть, чтобы напомнить о своем присутствии, но вместо этого чихнула. Так сильно, что стая пылинок, взлетевших с зеленого сукна, закружились в столбе света абажура. Господин оставил колоду в покое, но только для того, чтобы заняться рюмкой.

– Скажите, а Алина Брониславовна…

– Сейчас явится. Никуда не денется. Рожу, наверное, штукатурит. А ты, красавица, значит, из Барвихи подземным ходом приперлась?

Голос мужчины неприятно поражал какой-то вмонтированной визгливостью. Тем не менее, Раиса, подозревая, что имеет дело с большой шишкой, решила быть вежливой.

– А как вас по имени-отчеству?

– Вольдемар. Отчество в наше время значения не имеет. Всем мы тут – селедки в жестяной банке. Тьфу!

– Я за тем и пришла, чтобы посоветоваться, как свергнуть правительство узурпатора.

– Свергнуть? – Вольдемар презрительно скривился. – А на кой его свергать?

– Так ведь…

– Я всегда считал, что женщина… – Вольдемар с присвистом втянул порцию коньяка и крякнул, – женщина должна сидеть дома, плакать, штопать и готовить. А вам – все в большую политику. Чушь несете! Свергнуть! А чем плох этот Корнилов? Такая же размазня, как Рамзес! Их диктатуры – как фруктовое желе. Поэтому недолговечны!

– А по-вашему…

– По-моему надо, чтобы власть была твердым куском мяса. Хорошо прожаренным, хорошо проперченным! Так-то, дамочка!

Свои воззрения на политическое устройство Рублевки Вольдемар подкрепил ударом кулака по столу.

– Ну, Вовочка! Опять разошелся? Не надо так бурно реагировать на разные мелочи. В нашем возрасте это опасно.

Низкий, грудной голос доносился из ниши. Пыльная портьера раздвинулась, и в комнату вошла дама. Точнее не вошла. Алину Бронисловавну вели под руки двое. Первый из спутников Разиной, отодвинувший для нее стул, был высоким, слегка сутулым мужчиной лет пятидесяти. Длинные, до плеч, седые волосы были разделены аккуратным пробором. Черный смокинг сидел на нем несколько мешковато, а бабочка чуть съехала набок. Самой отличительной чертой этого спутника Алины было чрезвычайно подвижное, состоявшее из одних морщин лицо. Казалось, что мужчина постоянно гримасничает из-за нервного тика. Усадив Алину, он застыл возле нее со скрещенными руками.