Остров Бога

До приезда в Страну я был чистый атеист. Ну, может быть, небольшой и суетливый, агностик. И грешник. Надо честно сказать, что грешником я конечно и остался. Однажды, когда с почти непереносимой душевной мукой, гуляя с очередными туристами, по Иерусалиму, я вышел на площадь у стены Плача, и чувство это, безысходности, безвыходности и толстого несмываемого слоя грязи на душе, просто «ударило» меня, я пошёл к Стене. Подошёл один человек, а отошёл другой. Что я там говорил, касается только меня, да и не помню я, честно говоря, а помню, что говорил вслух и довольно громко, чем немало напугал как охрану, так и других молящихся. Первый, наверное, раз в жизни я был настолько искренен, что кажется, не разу и не соврал Богу. В самих камнях святости нет, одна археология. Да, им больше двух тысяч лет, да под ними перемешены слои из времён Маккавеев, с камнями Соломонова святилища, до которых не дают добраться мусульманские служители Храмовой горы. О, Стену можно уважать, можно увидеть само время, глядя на эти мужественные камни, и даже почувствовать запах слёз пропитавших её. Вы можете прикрыть глаза взять лозу, с которой не расставался, путешествуя по Иерусалиму, один весьма известный учённый и материалист, который, испуганно охнув, бросил свой «волшебный» инструмент, когда у Стены он начал вращаться с такой скоростью, что обжёг ему руки. Попробуйте, тогда может быть, и вы почувствуете энергию миллиардов душ. За те три тысячи лет, что люди возводили и восстанавливали дом Бога, моря своей боли, гниющей совести, надежды и любви они отсылали сюда. И они пропитали камни. На горе стоял Храм. Храм был дом, а в доме живут. Вот почему в Доме был «Двир» — «Святая Святых» Соломонова Храма. Там вечно, не покидая, его жила Шехина, часть Всевышнего, его небесное присутствие на земле. Кто-то назовёт Шехину «духом святым», и может вполне оказаться прав. Мы всегда прозрачны для Бога, но здесь, направляясь к стене, мы хотим быть прозрачны и надеемся, что он заметит червоточину, и спасёт. Вообще, проживание в Святой земле, довольно сильно меняет человека. Я, например, пришёл к выводу, что всё написанное в Библии и о прошлом и о будущем, всё пророческое как печать — так будет и иного не дано! И Страшный Суд будет, и Апокалипсис, и дни трепета. И я даже знаю, кто поведёт мрак. Мы живём в удивительные дни, накануне последних. Почему так?

Уй, но ведь всё так просто! Хочешь, не хочешь, а последние две тысячи с чем-то лет, большая часть людей, худо-бедно тащилась за теми запретами и повеленьями, которые дала им Библия. Во всяком случае, чёрное и белое различались мгновенно, сомнений особых не было. Что бы сделали с девицей, которая порешила папулю с мамулею, потому что они мешали ей спать с дружком, ну хотя бы сорок лет назад? Или с дядями, которые портят маленьких девочек, или душат невинных детишек. Что бы сделали в простые пуританские времена, с сомалийскими или иными пиратами, пойманными во время грабежа? Ну, натурально украсили бы ими реи своих кораблей, а деревеньки их пожгли из главного, или иного, подходящего по размеру калибра. Так и вижу, как чешут в джунгли растерянные с трясущимися рылами «бваны», как кричат в обиде на Аллаха «не ахбар ты, не ахбар», и летят по воздуху куски их быстроходных катеров и их личные ручки и ножки. И слушаю, плотоядно улыбаясь, как визжат обожравшиеся европейским харчем, мясистые мамы, перевизгивая даже корабельную картечь. Ух, хорошо! Да, повезло сомалийцам, в нужное время подросли. А ныне белозубые европейцы отпускают эту падаль с миром, снабдив витаминами и крепкими гондонами для торможения СПИДа, и изоляции в них, в гондонах, вещества, ведущего к увеличению поголовья дармоедов, а значит и росту затрат «Евросоюза» на насыщение этих никому не нужных организмов. Правда организмы время от времени с трибуны ООН, или на заседаниях женевских комиссий, поют вместе с чиновниками, получающими за распределение диких денег на это дерьмо, свои дикие деньги: «Мы тоже люди. Мы тоже любим, пусть кожа чёрная у нас, но кровь чиста-а-а!». Ай-я-яй, вот память то, зараза, копит всякую дрянь, а полезное бережёт, не показывает! Кто бы стал в милом прошлом, обеспечивать убийцу усиленным питанием, отправлять на лечение педофила, и химически кастрировать серийного насильника детей? Никто. Существовали точные и не требующие доказательств аксиомы: за убийство и прочую мерзость — смерть. Желательно болезненную. А чтоб другим неповадно было и из мести, конечно, достойнейшего проявления эмоций, по отношению к убийцам наших детей. Стоит такая личинка будущего убийцы в толпе и видит и слушает, как его уже «превратившемуся» товарищу, кишки на барабан наматывают, должно помочь.