Остров Дельфинов. Большая глубина. Рассказы

Чемберлена, хватило бы ему решимости отстаивать свои новые взгляды? Легко было, став очередным (сегодня всеми почитаемым, а завтра всеми забытым) героем толпы, излагать свою точку зрения. Какая бы злоба ни кипела в душе у начальства, оставалось только смириться с отступничеством Франклина. Иногда он даже жалел, что его выручила прихоть судьбы. Да и можно ли приписывать его показаниям решающую роль? Пожалуй, да. При всенародном опросе голоса разделились почти поровну; без его помощи Маха Тхеро мог бы и проиграть.

Три резких сигнала сирены прервали мысли Франклина. В торжественной тишине, которая казалась неестественной тем, кто еще помнил ракетный век, огромный корабль сбросил тысячетонное бремя своего веса и двинулся вверх, возвращаясь в родную стихию. В полумиле над стартовой площадкой вступило в действие собственное поле тяготения корабля и земные понятия о «верхе» и «низе» потеряли смысл. Нос нацелился на зенит, и на миг среди облаков словно повис чудом заброшенный в небо металлический обелиск. Но тут же – по-прежнему в великом безмолвии – обелиск превратился в туманную полоску, а затем небеса и вовсе опустели.

Напряжение схлынуло. Кто-то вытирал слезы, но большинство провожающих смеялись и шутили, может быть чуть громче обычного. Обняв за плечи Энн и Индру, Франклин повел их к выходу.

Сыну он охотно завещает безбрежное море космоса. С

него самого хватит земных океанов. В них обитают те, с кем связан его труд, – от могучего, как гора, Левиафана до новорожденного дельфина, который еще не научился сосать молоко под водой.

В меру своих сил и разумения он будет их охранять.

Уже теперь Франклин ясно представлял себе будущую роль своего отдела, когда смотрители на самом деле станут покровителями всего живущего в морях.

Всего? Нет, это, конечно, абсурд; нет средств, чтобы остановить или хотя бы заметно смягчить свирепствующую во всех океанах борьбу за существование. Но в своих отношениях с родственными ему огромными млекопитающими человек может, так сказать, положить начало, навязать частичное перемирие кровожадной природе.

Невозможно предугадать, во что это выльется в отдаленном будущем.

Даже смелый и еще не осуществленный замысел

Люндквиста – приручить касаток – может оказаться лишь слабым намеком на то, что свершится уже в ближайшие десятилетия. Кто знает, не принесут ли они ответ на загадку, которая до сих пор владеет его умом и к решению которой он был так близок, когда подводное землетрясение отняло у Франклина его самого дорогого друга.

Завершается едва ли не лучшая глава его жизни. Конечно, трудности еще могут быть, и немало, но вряд ли будущее припасло для него такие задачи, какие выдавались прежде. В известном смысле он выполнил свою миссию, хотя работа только начинается.

Франклин еще раз поднял взгляд в пустое небо, и в памяти, как волна на мелководье, возникло то, что сказал ему Маха Тхеро, когда они возвращались с Гренландии.

Разве можно забыть слова, от которых холодок под ложечкой – «Когда придет это время, вполне возможно, что превосходящие нас существа будут обращаться с нами так, как мы обращались с другими обитателями нашей планеты». Может быть, и глупо подчинять свои мысли и поступки призрачным догадкам об отдаленном и непостижимом будущем, но он не жалел о сделанном. Пристально глядя в голубую бесконечность, которая поглотила его сына, Франклин вдруг почувствовал, что звезды совсем близко.

– Дайте нам еще сто лет, – прошептал он, – и мы встретим вас с чистой душой и чистыми руками, в каком бы облике вы нам ни явились.

– Пошли, милый, – позвала его Индра; ее голос чуть-чуть дрожал. – У тебя осталось совсем мало времени.

Из отдела звонили и просили напомнить тебе: через полчаса начнется заседание Комитета межведомственной стандартизации…

– Знаю, – Франклин решительно высморкался, словно поставил точку. – Я их не задержу, не бойся.

РАССКАЗЫ

СПАСАТЕЛЬНЫЙ ОТРЯД

Кого винить? Вот уже три дня мысли Альверона возвращаются к этому вопросу, и до сих пор он не нашел ответа. Сын народа с менее утонченной или менее чувствительной душой не стал бы терзаться, довольствовался бы тем, что никто не может быть в ответе за деяния рока. Но

Альверон и его народ были властелинами вселенной уже на заре истории, в ту далекую пору, когда неведомые силы, от которых пошло Начало, обнесли космос Барьером Времени. Им было дано все знание, а беспредельное знание влекло за собой беспредельную ответственность. Если в управлении Галактикой случались ошибки и промахи, вина ложилась на Альверона и его род. А тут не просто ошибка –

одна из величайших трагедий в истории.

Команда еще ничего не знает. Даже Ругону, его самому близкому другу, заместителю командира корабля, известна только часть истины. Но ведь до обреченных миров осталось меньше миллиарда миль. Через несколько часов они сядут на третьей планете.

Альверон снова прочитал послание Базы, потом движением, которого не уловил бы ни один человеческий глаз, нажал кнопку «Общее внимание». В длинном, с милю, цилиндре – Корабле Галактического Дозора К.9000 –