Остров для белых

Но! Цивилизация идет вперед семимильными шагами, поднимается вверх все выше и выше! Она принимает христианство и проникается его мировоззрением. Она производит все больше — и уж не затрудняется кормить всех: больных и старых, немощных и даже ленивых. Наступает царство изобилия.

И одновременно — наступает насыщение системы. То есть: сколько в нее чего ни добавляй — принципиально в ней уже ничего не изменится. Путь ее пройден.

И милосердие — вдруг становится буквально профессией. Более того — помощь убогим ставится во главу угла, ложится краеугольным камнем в систему ценностей зажиревшей цивилизации. Ей низачем не нужны калеки — но так только кажется.

Во-первых, людям необходимо чувствовать себя значительнее и выше кого-то. Таков социальный инстинкт. Находя тех, кто явно ниже их на социальной лестнице, они самоутверждаются в собственных глазах.

Во-вторых, людям потребно быть в собственных глазах достойными, хорошими, нравственными — соответствовать требованиям усвоенной морали. И более того: соответствовать личной, внутренней морали — совести. Помощь бедным, сочувствие несчастным — дает людям такое удовлетворение собой.

Милосердие повышает самооценку благотворителя.

Повышается не только моральная самооценка — но и осознание своего статуса: благотворитель выше принимающего помощь.

В милосердии кроется немалая доля нравственного эгоизма.

В-третьих. В силу того, что человеку (по сути своей, по устройству) всегда необходимо усовершенствовать этот мир — то есть его переделывать — человек в массе своей всегда неудовлетворен этим миром. Этот мир в его глазах несовершенен, плох, но главное — несправедлив.

Несправедливость мира прежде всего сказывается в том, что люди умные, достойные, хорошие, переносящие трудности, честные и работящие (а в принципе каждый считает себя достойным — даже преступник и паразит всегда находит себе оправдания) — люди несчастны, так устроено; и это несправедливо! Приличный человек просто не может быть счастлив и достойно вознагражден в этом мире!

Ты не имеешь нравственного права благоденствовать в царстве горя и несправедливости! Эта максима очень важна, принципиально важна для многих культур, для многих эпох. Раз мир несправедлив — удачник и счастливец в нем человек порочный, скверный. А бедный и гонимый — очевидно хорош и достоин, раз его отторгает подлая реальность. Это положение — стержень почти всех видов гуманизма, христианства, искусств, литературы в первую очередь.

Удачник пользуется незаслуженными привилегиями. А неудачник, страдалец, жертва — честный хороший человек, с которым общество обошлось по-скотски.

(А вот сейчас запылают пожары и прольется кровь! Борцы за справедливость выходят в крестовый поход.)

Любовь к жертве — это выражение ненависти к несправедливому обществу. Государству, цивилизации, народу.

Усилия уравнять обделенных и преуспевших — материально, социально, в престиже — это форма переделки мира, когда цивилизационная система завершена и переделать ее без ущерба и развала уже невозможно.

Любовь к жертве — это протест. Это несогласие с порядком вещей, который установлен. Любовь к жертве и предпочтение ее благополучному работнику — это бунт на коленях!

Спасибо, сэр, я вижу, я слежу за временем, я уже заканчиваю. Собственно, даже закончил. У меня есть еще полторы минуты? Тогда позволю себе напомнить старинный анекдот:

Пьяный ганфайтер в баре замечает мальчика и с умильной улыбкой протягивает ему монету: «На, сиротка, возьми доллар!» — «Простите, сэр, — говорит мальчик, — я не сиротка, вон сидят мои мама и папа». Ганфайтер выхватывает кольт — бах! бах! двое падают — «Сиротка, возьми доллар!..»

Это иллюстрация в стиле кантри к нашей нынешней ситуации, уважаемые персоны. В государстве всеобщего благоденствия необходимо определить и назначить жертв, чтобы было кого жалеть. Жалость — тоже инстинкт. А вот в государстве нищем и тоталитарном жертв действительно жаль — но нельзя же презирать и порицать героев и работяг, которые есть и там: человек всегда имеет свой шанс, судьба каждого в его руках!

Так что любовь к жертвам и возведение их в ранг достойнейших членов общества, одновременно с принижением роли воинов, ученых и работяг, на плечах которых стоит наша страна — это психопатология и саморазрушение.

Почему? Потому что жертвы, войдя в статус столпов общества, как правило оказываются не только некомпетентны, но также авторитарны, нетерпимы и жестоки, склонные увековечить свой паразитический образ жизни в законодательном порядке и подкрепить силой.

Жертва, вознесенная во власть, стремится превратить подчиненных сограждан в рабов. Бойтесь этого!