Остров для белых

Но прекрасный Париж, бульвары и площади, памятники и каштаны, грифельный чертеж в фиолетовой дымке, еще никаких мигрантов, был вчера, а сегодня «Боинг», срезая южную оконечность Гренландии, томительно тянется на юго-запад, на юг вдоль канадского побережья, зеленая зубчатая кромка граничит с синью вод, солнце перемещается в иллюминаторах, поднимите шторки, и вот мы заходим наконец на посадку в ДжиЭфКей, а лица у пассажиров небрежные и спокойные ровно настолько, чтоб всем была заметна эта небрежность и спокойствие, а на самом деле каждый второй представляет себе командира корабля за штурвалом, мужественное лицо, уверенный взгляд, свежая сорочка с галстуком, все под контролем; наивные души не знают, что самолет сажает компьютер, но колеса уже стукнули и покатились под полом, теперь пора перейти к отдельным лицам, к отдельным судьбам и характерам: гладкое личико шатенки в шестом ряду, не протрезвевшие после победы хоккеисты в конце хвостового салона, а вот и полные надежд глаза юноши, закрывшего компьютер, и вся его судьба впереди, полная падений и побед, да я напишу тебе роман о любом человеке, его детской дружбе и первом дне в школе, и как старели его родители, время первых любовей и время свадеб, время рождения детей и окончания ими школ, время похорон родителей, но до этого — деньги и образование, внешность и фигура, сомнения в себе и безграничная юношеская самоуверенность — и каждый день, каждая минута, и чем пахнет в мак-дональде и в гараже, дорогой парфюм на день Благодарения жене и бурбон в баре, чем отличается шелест листвы в парке от шелеста шин на шоссе, и твой первый миллион, и твоя первая ночь на улице, и каждая минута полна мыслей и чувств, и каждый миг происходит общее движение мира вперед, это общее движение складывается из каждого мига каждого человека, я напишу тебе тысячу романов о людях и судьбах, драмах и комедиях, успехах и провалах, тысячу романов, брат, как не хрен делать! Но насчет вперед: куда движется мир? Я тебя спрашиваю: куда мы пришли?! КУДА МЫ ПРИШЛИ???!!! Вот на хуй главный роман.

Человек сейчас хочет понять: если он был за все хорошее и следовал призывам — почему же получилось так плохо? Ему надо разобраться: где его обманули? Что пошло не так? Почему снова — как всегда! как всегда! — добродетель повержена, а торжествует порок? Почему ложь снова надсмехается над правдой? Почему кто работает — тот же еще и виноват перед нахлебником? Почему собственные дети плюют ему в лицо, за что? Почему здравый смысл и безумие поменялись местами? Почему извращение возведено в норму — и теперь преследует эту норму? В чем же смысл и логика всей этой страшной катастрофы?..

— Это все Шестьдесят Шестой Сонет Шекспира, милый… «И истина, презираемая как наивность, и зло, повелевающее добром…» Ничто не ново под луной.

— Кроме одного. Никогда еще — никогда в истории! — не было так плохо, так ужасно! так безнадежно, как сейчас… Никогда еще не сбывалось в действительности: что пиздец всему.

Надежда умирает последней, вы говорите? Вот о смерти надежды, надежды! — сейчас и речь…

Тому, кто умирает от подлой раны в спину, факт банальности смерти участь не облегчает. Он хочет только двух вещей: выжить — и найти и покарать подлого убийцу. Философская лирика ему сейчас не нужна. Вот если он выживет, и придет в себя, и покарает гада, и все дела его наладятся — то в свободное время, сытый и спокойный, он может погрузиться в философские размышления и насладиться шедеврами мировой лирики. Но сейчас ему не до этого!

Вот поэтому я часто вспоминаю давно забытого Воннегута: «Я никогда не мог понять, как люди играют в придуманные игры, когда на свете столько настоящих игр». Я вспоминаю Киплинга: «Ты играешь большую игру». На кону — не только жизнь расы и цивилизации. Но больше того: наша история, память о нас. Смысл жизни тысячи поколений предков. И будущее потомков: быть ли им вообще.

И еще одно главное — это уже второе: человеку нужны силы, чтобы не сломаться и выжить. Ему нужна сила, нужна гордость, нужна вера в победу. В свою личную победу в жизни! Но вера в нашу общую победу ему тоже нужна.

Человеку потребно знать, что он — прав! Что он — трудяга, боец, соль земли и столп мира! Что есть у него много мелких и разных грехов и грешков — но нет на нем вины за неправильность этой жизни. Если человек знает, что он — сын великой расы и великого народа, великой страны, великой культуры, что за ним славная история его предков, что его земля полита их потом и их кровью, и в этой земле покоятся их кости — этот человек непобедим, и этот народ непобедим.

А для этого не нужны книги. В смысле беллетристика. Не нужны Фолкнер и Хемингуэй, и даже Марк Твен с Юджином О, Нилом тоже не нужны. О дерьме вроде Миллера или Буковски я вообще не говорю, это понос больного времени. Для этого, брат, нужны проповедники! И нужны вожди! Нужны сильные и храбрые. Люди от этой жизни. А не от вымышленной в книгах.