Остров Дохлого Дракона (СИ)

Остаток дня пролетел в хлопотах по ремонту судна. Пилили на берегу деревья на доски. Основательно заделывали щель, строили новую шлюпку.

Утром очнулся Толстун. Эльф дал и ему горького отвара. Без Толстуна лодку, может, и не доделали бы. Плотника смыло за борт, а замены ему не было.

Ивашка весь день помогал своему другу. Шлюпка получилась что надо. Правда, немного тяжеловата из-за того, что пришлось брать сырую не высушенную древесину. Приделали небольшую мачту, прикрепили к ней парус. Погода стояла отличная.

- Прокатимся вокруг острова, - предложил Ивашка.

- Нет проблем, - наши друзья оттолкнули судёнышко от берега и взяли курс на запад к дальней оконечности острова.

Ну, и тут, конечно, погода испортилась. Задул ветер. Да все сильнее и сильнее. Чёрная туча, появившаяся вдруг на горизонте, устремилась на полной скорости к острову.

Шлюпка рывками удалялась от острова.

- Может, вернёмся, только вот снимем гномов с плота, а то этот шквал их потопит. – Ивашка уже менял курс.

Плот с двумя гномами был на полпути между островом и отошедшими от берегаиз-за отлива кораблём. Пока подошли к нему, пока пересаживались, переносили бочки с водой и фруктами, собранными на острове, в лодку, туча заняла полнеба. Вода буквально кипела в бухте.

- До корабля не добраться, - прикинул, не потерявший хладнокровия, Ивашка.

- Ветер встречный, давай к берегу.

- Ну, до берега теперь тоже не успеть – усомнился один матрос.

- Хоть в бухту внутреннюю зайдём, поворачивай, - и Ивашка первый устремился к парусу.

Они сидели, прижавшись, друг к другу, наблюдая, как туча приближается во всем своём мрачном великолепии. Она уже застила солнце. Ясный голубой купол неба постепенно превращался в низкую серую крышу клубящейся тучи.

Гномы спасались от неё бегством, преодолев проход и вырвавшись в спокойные воды внутреннего залива. Все они сидели, обернувшись в сторону преследовавшей их бури, и их сердца переполнял ужас беспомощности перед лицом безжалостной стихии.

Фронт облаков уже проплыл у гномов над головами, когда они вошли в бухточку. Мир вокруг превратился в сплошные сумерки, застывшие перед яростной атакой стихии. Туча несла с собой холодный сырой воздух. Когда он достиг беглецов, они задрожали от резкого падения температуры. Наполняя воздух смесью морской пены и песка, на них с оглушительным воем налетел ветер.

Все бросились в воду и последние метры до берега преодолевали, борясь с откатывающейся волной. Прямо у берега начиналась пальмовая роща. Ивашка с остальными устремились туда, но если он надеялся найти там укрытие, то глубоко ошибся. Открытое пространство доставляло массу неудобств, но здесь в роще, гномов подстерегала смертельная опасность. Пальмы будто в безумии раскачивались под мощными порывами ветра, наполняя воздух оглушительным рёвом, который сводил с ума.

Высокие стройные стволы пальм хлестали со свистом, словно кнуты, ветер безжалостно отламывал листья, разбрасывая их по песку. Они летали по пляжу, будто огромные уродливые птицы. Из-под раскачивающихся пальмовых ветвей-листьев срывались с высоты пятнадцати метров гроздья твёрдых, как гранит, орехов. Они были не меньше ядра и не уступали ему по убойной силе. Один орех стукнулся о землю возле тропы, по которой бежали гномы и, отскочив, ударил Толстуна по ноге. Удар был не очень сильным, но и его оказалось достаточно, чтобы сбить его с ног. Толстун упал на песок, будто куропатка, подстреленная из пращи. Когда он поднялся на ноги, то смог передвигаться лишь прихрамывая. Однако ему удалось побороть себя, и он побежал дальше сквозь смертельный град кокосов.

Вдруг ветер подул с особенно дикой силой. Он завывал на высокой пронзительной ноте, несясь по верхушкам деревьев подобно вырвавшемуся на волю зверю. Ветер метнул на моряков новую песчаную завесу. Ивашка бросил взгляд вперёд и увидел, как начала валится первая пальма.

Сначала она устало наклонилась, будто лишившись сил сопротивляться порывам ветра, а затем земля вокруг неё вздыбилась, обнажая вырванные из песчаной почвы корни. Падая, дерево набрало скорость, раскачиваясь из стороны в сторону; оно падало, как топор палача. Толстун, бежавший в пяти метрах впереди Ивашки, уже начав взбираться на холм. Его лицо было опущено вниз, словно он наблюдал свой собственный бег, а руки прижаты к голове. Он бежал прямо навстречу падающему дереву и казался крохотным и хрупким под готовым обрушиться на него стволом пальмы. Один удар этого циклопа убил бы его на месте.