Остров Дохлого Дракона (СИ)

- Хорошо! – зарычал хозяин верфи, - Давайте считать. Так бы я с вас взял тысяч семь – восемь. Я ещё чертежей не видел. Ну, да будем надеяться, что гоблины они и есть гоблины. В судостроении нам с ними не тягаться. Минус тысяча за чертежи, минус полтысячи за мачты и минус полтысячи за сушку досок. И минус тысяча, чтобы на все эти чудеса посмотреть своими глазами. Я отменю все заказы, всю верфь брошу на бриг. Это займёт месяц. Вас устроит? – Стеньга разошёлся не на шутку, из глаз только что молнии не вылетали.

- Значит, четыре тысячи? - подвёл итог Ивашка. Больше ему и наскрести-то было тяжело.

- Четыре тысячи дублонов и бриг твой! – захихикал вдруг Джон Стеньга, - Ну, давайте сушить доски.

- Я вернусь с чертежами и деньгами через час и приведу моего друга, который высушит ваши доски, можете не сомневаться.

Пришли втроём. По дороге Ивашка одолел Хулкура вопросами. Сможет ли он просушить доски? И чем вообще отличается одна древесина от другой?

- Даже и не знаю, как это будет на вашем языке. Скажем так – равномерностью распределения волокон дерева и плотностью этих волокон…

- Стоп. Мысль у меня есть неплохая. А можешь ты сучки убрать с доски?

- Могу, наверное, и волокна равномернее распределить и воду выгнать лишнюю. Только не знаю, хватит ли у меня сил.

- А если тебе «Огни Агавы» взять в руки?

- Попробовать можно, - не очень уверенно ответил баньши.

- Я тут вот ещё что за тебя решил, у хозяина верфи нет мачт. Смог бы ты на верфи, где-нибудь, вырастить большую корабельную сосну? И желательно тоже поменьше сучков.

- Это легче всего, - Хулкур снисходительно улыбнулся.

Дошли до верфи. Молотки не стучали. Пилы не визжали. Все мастера столпились вокруг штабелей досок и в ожидании чуда упражнялись в остроумии. С появлением наших друзей установилась тишина. Ещё бы, свободно разгуливающий по городу эльф и жёлтый баньши. Такое не каждый день увидишь. Гномы с трудом верили своим глазам. Ивашка кивнул Хулкуру на штабеля досок:

- Вот я тебе говорил, про которые, нужно их высушить и от сучков избавить. Ну, и все остальные твои улучшения. Делай, что сможешь, - Ивашка передал баньши два красных камешка, а сам подошёл к Джону Стеньге.

- Вот чертежи и деньги.

Стеньга бережно принял свитки с гоблинскими печатями и так же бережно развернул их. И даже языком защёлкал.

- Это и есть тот бриг, который нужно построить. Это будет самое большое и быстрое судно во всём гномском королевстве.

- А вот деньги, - протянул Ивашка увесистый свёрток.

- Что деньги. Если бы я увидел чертежи раньше, я бы из любви к искусству этот корабль построил. Были бы доски и мачты, - но деньги взял и рассовал по своим кармашкам.

Гномы они про деньги всегда говорят не совсем то, что думают.

В это время подошёл эльф с доской в руках, молча протянул её Ивашке. Тот повертел её в руках. Доска как доска. Штурман передал её Стеньге. Джон долго крутил её в руках, ощупывал, взвешивал, попробовал сломать через колено, ковырял ножиком, и, наконец, повернулся к Ивашке.

- Я сорок лет строю корабли. Я знаю о дереве всё, но если меня кто ни будь, спросит сейчас, что это за древесина, я не смогу ответить. Что он сделал с моими досками? – Кивнул гном на баньши.

- Не знаю, - улыбнулся Ивашка, - Баньши, они с деревьями всякие чудеса умеют творить. То есть, доски теперь пойдут?

- Ни одного сучка, ни трещинки, а лёгкие какие, - продолжал причитать Стеньга, - Из этих досок я построю лучший в мире корабль. Гоблины полопаются от зависти. А это что такое? – вдруг завопил он.

Прямо на глазах посреди верфи поднимались к небу две сосны, ровные, гладкие, без единой веточки и сучка. Только несколько иголочек на самой макушке. Пять минут охов и вздохов изумлённых корабелов, и деревья стояли во всей своей красе.

- Это мачты, - Ивашка и сам был в восторге.

И всё-таки не любили гномы колдунов, даже добрых. В этом штурман сразу убедился. Восторги быстро стихли, и взамен наступило напряжённое молчание, и конечно косые взгляды на всю их компанию. Впрочем, рабочие скоро занялись своим делом. Эльф с баньши отошли в сторонку, а Ивашка со Стеньгой договорились, что как только Стеньга сосны срубит и ошкурит, Ивашка придёт с баньши и высушит мачты.

Там на верфи их и нашёл Толстун. Оказывается, ему и Ивашке пришло приглашение от губернатора. Вечером тот устраивает приём в честь моряков, захвативших гоблинский фрегат и сбивших дракона. Наскоро простившись с корабелами и пообещав ещё наведаться, компания направилась назад к новому Ивашкиному дому. Весь город был забросан опавшей листвой, и жидкая грязь чавкала под ногами. Каждый день лили дожди, нудные осенние дожди. И только Ивашкин садик резко отличался от общего уныния. Баньши был молодец. Зеленели трава и деревья, вовсю цвели цветы и даже птицы чирикали, видно последние со всего города собрались, привлечённые кусочком лета.