Остров доктора Фу Манчи

— Неужели мои амбиции обязательно должны быть грязными? Радикальные перемены в мире достигаются только ценой страданий тысяч людей. Какая разница, отравить спящего врага или разбомбить ночью его дом? Вы не разозлили меня. Я восхищаюсь вашей храбростью, хоть вы и англичанин. Англичане — правильные люди, и министерство иностранных дел у вас правильное, недаром же вас заставили изменить кое-что в вашей статье о моей последней встрече с сэром Дэнизом Найландом Смитом — что ж, идемте. Я строю планы на ваш счет.

Как журналист я был задет: доктор говорил правду.

Он нажал кнопку; открылась дверь, и вошел один из этих низкорослых крепко сбитых бирманцев, с которыми мне уже приходилось иметь дело в прошлом. Одет он был в какую-то синюю униформу, желтая физиономия была совершенно бесстрастной.

— Следуй за нами, — бросил Фу Манчи по-английски.

Бирманец отдал честь и отступил в сторону. Доктор махнул мне рукой и пошел по тому же коридору, по которому я раньше проходил с Эллингтоном, но в противоположную сторону.

Открыв дверь в белой стене большого здания без окон, он сказал:

— Здесь вы переобуетесь.

Я увидел ряды галош на полках. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у них необычайно толстые подметки. Я развязал шнурки и сбросил свои туфли. Бирманец наклонился помочь мне. Я словно попал в восточную мечеть.

Металлическая дверь открылась, и я оказался в просторной лаборатории. Пол был покрыт каким-то материалом, напоминающим резину, стены и потолок были, очевидно, из светонепроницаемого стекла. Многочисленные механизмы, частью работающие, были расставлены по всему залу, в центре с потолка свисал медный шар футов двенадцати в поперечнике. На одной стене располагался громадный распределительный щит, а на столах со стеклянными крышками стояли неведомые сосуды с яркими жидкостями, неизвестные химические приборы. Чувствовалась слабая вибрация. Работал какой-то мощный завод, но людей я не видел.

— Моя личная лаборатория, Кэрригэн. Поскольку ваши научные познания весьма поверхностны, не стану утомлять вас рассказом о шаре Ферриса, который произвел революцию в системах освещения. Сэр Джон Феррис работает с нами. Вот радиопередатчик Стендла. Он не больше пишущей машинки. Приемник, как вы знаете, мог бы уместиться в этой табакерке, и действует он без помощи электроэнергии. — Фу Манчи постучал по нефритовой табакерке, которую прихватил. — Я привел вас сюда для того, чтобы прояснить некоторые недавние события. Следуйте за мной.

Я повиновался. Телохранитель-бирманец шел на шаг позади меня.

— Это… инфралазурная лампа Фортланда.

На длинном узком столе со стеклянным верхом я увидел точно такую же лампу, какая стояла в мастерской на берегу Темзы.

— Йоханн Фортланд умер, не завершив работу над лампой. Мученик науки. Сэр Уильям Крукс проводил почти параллельные исследования. Я приобрел все его материалы и приступил к опытам, которые проводил непрерывно в течение трех лет. Вероятно, вы помните, что как раз этим я занимался в Лондоне. Многие ученые пошли по стопам изобретателя. Фортланд, физик, победил; я, химик, потерпел неудачу. Лампа выполняла свои задачи, но тот, кто ею пользовался, либо умирал, либо серьезно заболевал. Вы, возможно, помните некоторые характерные образцы, которые собрал, и необычную внешность покойного доктора Остера.

При этих словах у меня по спине побежали мурашки.

— Хассан, нубиец, который пришел ко мне вместе с Ардатой, во многих отношениях помог моим исследованиям. Свет лампы не оказывал на него вредоносного воздействия. Он слеп от рождения. Однако результатом стала полная лейкодермия. Из угольно-черного он сделался белоснежным. Текстура и железы кожи остались в норме, органической реакции не последовало. Оперевшись на это достижение, я пошел дальше и добился успеха. Если бы во время моих визитов в «Регал-Атениан» в Нью-Йорке там нашелся внимательный наблюдатель, он бы не мог не заметить маленькую светящуюся точку, перемещавшуюся в воздухе на определенной высоте над полом.

Говоря, он облачал свое тощее тело в точно такое же зеленое одеяние, какое было на нем в лондонской лаборатории. Теперь, правда, добавились еще маска и перчатки. Все вместе это выглядело устрашающе.

— Сейчас я включу инфралазурную лампу, — глухо донеслось из-под маски.

Доктор наклонился и коснулся какого-то выключателя. И снова появилось странное аметистовое свечение.

— Вы видите, что над этой лампой есть лампа поменьше, а над ней третья, еще меньше. Теперь я включу вторую.

Так он и сделал. При этом большая лампа исчезла.

— Наконец, третью…

Исчезла вся установка!

— Смотрите внимательно, — поучал меня властный голос. — Верх третьей лампы остается едва видимым.

— Да, я его вижу.

— Рефлектор настроен особым образом. Лампу можно прикрепить к головному убору — вот так.

Подняв лампу, он прикрепил ее к верху маски… и исчез!

Сердце у меня дико запрыгало. Этот человек был не ученым, а волшебником.