Остров доктора Фу Манчи. Президент Фу Манчи

«Дорогая Сара! Хочу несколько успокоить тебя. Ко времени получения письма ты уже будешь знать, что я стал жертвой заговора. Но я пошел на компромисс с противником, — и благодарю тебя и всех твоих друзей за то, что вам удалось скрыть от прессы факт моего временного исчезновения. Я проинструктировал Норберта, который вскоре свяжется с тобой. Мне пришлось пережить неприятные ощущения — и я до сих пор не вполне пришел в себя. Пожалуйста, веди себя так, словно тебе ничего не известно о постигшей нас неприятности, но не волнуйся насчет моего выступления в Карнеги-холле. Я буду там. Не хочу казаться нарочито таинственным — но не пытайтесь никак связаться со мной до самого вечера дебатов: это в моих интересах. Крепись же и будь мужественной.

Всегда твой Орвин».

— Даты нет, — заметил Найланд Смит. — Адреса нет. Лист вырван из обыкновенного блокнота. Конверт тоже совершенно обычный, с нью-йоркской маркой. М-м-м…

Он бросил письмо и конверт на стол и, взяв кисет, принялся набивать трубку. В гостиную вошел Фей и поставил поднос с чаем на маленький столик перед мисс Лэкин.

— Молоко или сливки?

— Молоко и один кусочек сахара. Спасибо.

Кроме едва заметных следов усталости на лице Найланда Смита да несколько необычного для человека, явно умеющего согласовывать свой внешний вид с требованиями общественных приличий, костюма сыщика, ничто в атмосфере комнаты, расположенной высоко над шумным Нью-Йорком, не свидетельствовало о страшной грозе, бушующей над головами этих двух людей.

— Я совершенно не представляю, что делать, сэр Дэниз, — нарушил тишину голос Сары Лэкин, когда Фей вышел из гостиной. Женщина не сводила твердого взгляда с собеседника. Найланд Смит закурил трубку, потом повертел ее в руках и бросил в пепельницу, отрывисто заметив:

— Пожалуй, за чаепитием вы не привыкли вдыхать табачный дым. Прошу вас, извините меня. Итак, передо мной встала самая большая и, возможно, последняя в моей жизни проблема…

— Сэр Дэниз… — Мисс Лэкин подалась вперед, взяла из пепельницы трубку и протянула ее Смиту. — Вы же знаете, я все понимаю. Я знакома с миром куда более широким, чем штат Коннектикут, — и мне нужна ваша помощь. Курите, если это помогает вам сосредоточиться. Что мне делать? Что вы посоветуете?

Найланд Смит несколько мгновений глядел в серьезные глаза женщины, затем с трубкой в руке принялся расхаживать по гостиной, дергая себя за мочку левого уха.

— Стиль письма похож на стиль вашего кузена? — наконец осведомился он.

— Да, в точности.

— Мне он показался несколько канцелярским.

— Орвин излагает свои мысли очень наукообразным языком, сэр Дэниз. Но, как правило, это не касается личных писем.

— А… кто такой Норберт?

— Морис Норберт — личный секретарь Орвина.

— Ясно. Мисс Лэкин, если я правильно понял, в этой борьбе за власть в США ваш кузен в действительности вовсе не метит на президентский пост?

— Он и не желает быть президентом. Выражаясь газетным языком, Орвин — стопроцентный американец, в лучшем смысле этого слова. Он надеялся пресечь кампанию, развязанную Харвеем Брэггом. Его цели сродни устремлениям аббата Донегаля. И его исчезновение со сцены в столь критический момент грозит роковыми последствиями.

— Согласен. Но, похоже, он не собирается исчезать со сцены навсегда.

— Значит, вы полагаете, он пишет правду?

— Да, я склонен так считать, мисс Лэкин. Мой совет вам: возьмите себя в руки и успокойтесь, как просит вас в письме кузен.

— Боюсь, я не согласна с вами, сэр Дэниз.

— Почему? — Он резко обернулся к женщине.

— Мы знаем, что Орвин похищен. Слава Богу, он жив! Но наверняка похитители силой заставили его написать письмо. Они пытаются выиграть время. Вы же сами видите, что они просто пытаются выиграть время!

ГЛАВА XIV «АЛЫЕ НЕВЕСТЫ»

1

В небольшой заставленной книжными стеллажами комнате, расположенной высоко над Нью-Йорком, слабо освещенной и наполненной ароматом курений, доктор Фу Манчи в желтом одеянии, но без черной шапочки на огромном черепе сидел с закрытыми глазами за массивным лакированным столом. Из небольшой курильницы на углу стола поднималась тонкая спираль дыма — кто-нибудь мог приписать подобную любовь к изысканным запахам некоей изнеженности великого во всех остальных отношениях человека, но любой знакомый с действием на мозг благовонных курений Древнего Востока верно понял бы подлинные причины такого пристрастия. Таким образом вдохновлялись для предсказаний дельфийские оракулы. Специально приготовленные курения — подобные хайфе Древнего Египта — стимулируют работу подсознания. В комнате раздался голос, хотя, кроме величественного китайца, в ней никого не было.