Остров духов. Бали

Балийцы каждый день ходили по береговой линии и собирали ракушки, а затем вечером подавали их на ужин. Кстати, ужин в ресторане на берегу океана обходился нам примерно в 700 000 рупий – 55 долларов. Но это того стоило, каждый ужин был незабываем и на высочайшем уровне.

Как по мне, если Убуд – это сердце острова Бали, а Чандидаса – душа, то Джимбаран – это желудок. Голодный турист и Джимбаран – несовместимые вещи.

Кстати, недалеко от нашего отеля была одна интересная картинная галерея местных мастеров. Помимо полотен в этой галерее присутствовало множество ремесленных творений: вазы, украшения из натуральных камней, всякие ложки, вилки, столовые принадлежности. Очень интересно наблюдать, как мастера делают скульптуры из камня – демонов, богов, драконов и всяких других существ, в которых верят балийцы.

Как я писал ранее, религия на Бали – индуизм. Но это не совсем так. Многие жители южной части Бали – мусульмане.

У океана часто можно заметить женщин, купающихся в хиджабах и длинных закрытых одеяниях – паранджах.

 Последний день нашего пребывания на острове духов мы провели в Куте. Нам с женой показалось, что в ней туристов больше, чем балийцев. Нашей целью была Legian Street – центральная улица Куты. Именно там мы хотели прикупить сувениры для дома. Особенно нас интересовала изящная трость, выполненная умелым балийским мастером. Мы хотели подарить эту трость Лялиной маме.

Legian Street – улица, на которой можно встретить все. Начиная от безобидных сувениров-безделушек, заканчивая проститутками обоих полов (трех – если считать трансвеститов), которые активно ищут своего туриста. Что значит, активно? Эти живые балийские экспонаты постоянно останавливают одиноких белых мужчин и предлагают им свои услуги.

На этой шумной и контрастной улице было много баров, кафе, ресторанов, ночных клубов и дискотек. Так как мы посетили ее вечером, то попали в самый разгар.

К большому сожалению, уникальную трость мы не нашли, тростей на этой улице было множество, но такой, какую однажды увидели в Убуде, мы больше не встретили.

Опять-таки, возвращаясь к пройденному, – делайте все сразу, не откладывайте на потом. Понравилась вещь – купите ее тут же, а иначе вы за ней никогда не вернетесь и больше не повстречаете ее на своем пути.

Трость из Убуда осталась в Убуде, на улице Легиан мы ее не нашли. Мы купили несколько балийских ксилофонов, которые полюбили, еще сидя в беседке отеля в Чандидасе. Нам нравилось играть на этом странном инструменте, слушать океан и мечтать. Ксилофон – это инструмент, который у нас с женой теперь ассоциируется только с Бали.

Кроме ксилофонов мы приобрели еще несколько традиционных балийских масок, на которых были изображены божества и духи – по утверждению продавца, эти маски должны были отгонять злых духов в доме.

Сами маски, скажу вам по секрету, выглядели устрашающе. Ими можно было смело пугать людей на улицах Петербурга. А в Петербурге, наверное, шел дождь, когда мы прогуливались по вечернему теплому Бали, выбирали сувениры и мечтали когда-нибудь обязательно вернуться на этот остров. В Чандидасу. В Убуд…

Знаете, на Бали мы увидели многое, но далеко не все! Оставалось около десятка мест, которые мы посетить не успели или не сочли для себя нужным на тот момент. Океан не позволял нам исследовать остров полностью, потратить то драгоценное время, которое можно было провести, купаясь в прохладных и черных водах тихого и шумного океана.

Чтобы исследовать Бали, нам с женой потребовался бы год. Из которого одиннадцать месяцев мы бы провели в Чандидасе, просыпаясь под шум океана. 

***

Когда мы взлетали на самолете и смотрели на побережье Джимбарана, с которого последние семь дней наблюдали за улетающими и прилетающими на остров железными белыми птицами, мы снова почувствовали опустошение. И на этот раз еще и тревогу.

Ведь впереди была неизвестность. Нет, мы не боялись летать, не боялись не долететь до Петербурга, разбиться. Мы боялись жить без Бали…

Звучит глупо, но покидать этот индонезийский остров оказалось гораздо сложнее, чем мы думали.

Такое чувство, словно мы увидели другой мир, будто тот мир, из которого мы прилетели, стал внезапно чужим и забытым. Ненужным.

Бали провожал нас солнцем. Петербург встречал нас дождем, как и всегда.

Мы приземлялись в аэропорту «Пулково-2», оставив себя в лете. Мы спускались по трапу самолета, ледяной дождь моросил, залетая в лицо, а наши куртки и обувь были мокрыми – в те секунды мы купались в океане, встречали закат и проводили ночи под звездным небом.

Мы ехали на такси по мокрому серому городу, в котором не изменилось ничего за время нашего отсутствия. Изменились мы. Наши глаза изменились. Наши голоса стали более подавленными и тихими.

Изменилось все!

Кафе с видом на Мойку – в этом, наверное, есть своя прелесть для любознательного приезжего гостя. Как и прогулка на метеорах по черным водам Невы в Петергоф. Все это красиво. Все это мы знали. Шел холодный весенний дождь, мы смотрели вверх на серое затянутое небо.

– Здравствуй, родной Петербург.