Остров Эрендорф

Инженер подошёл к монтёрам, и его жёлтый, плоский карандаш быстро зачертил по плану. Монтёры почесали затылки.

Джимми тоже снял кепи и почесал затылок.

Вокруг него ходили люди, но на него никто не обращал внимания.

Джимми закурил и увидел профессора Гранта, который шёл по берегу, изредка поднимая плоские камешки, хорошо обточенные прибоем, и пуская их рикошетом. Всякий раз, когда камешек скользил по воде удачно, профессор Грант хлопал себя по коленкам, восклицая:

– Ай да здорово, старина Джонсон! Ну-ка ещё разок!

Джимми побежал к профессору и, остановившись возле него, взволнованно сказал:

– Добрый день, мистер Грант!

Профессор Грант оглядел Джимми от каблуков до пуговички на кепи и сказал:

– Молодой человек, вы, наверное, обознались. С вашего позволения, я мистер Джонсон, специалист по молочному делу и заведующий коровьей секцией этого острова. Очень приятно познакомиться.

– Этого не может быть! – воскликнул в отчаянии Джимми. – Вы меня просто дурачите. Вы профессор геологии Грант.

Профессор Грант самодовольно захохотал.

– Что я профессор – это, пожалуй, недалеко от истины. Если бы где-нибудь имелся молочный университет, то будьте уверены, что я был бы там профессором корововедения. А вот что касается того, что моя фамилия Грант, так это вы извините. Я родился Джонсоном, Джонсоном же надеюсь и умереть.

Джимми схватил его за рукав.

– Умоляю вас, – пролепетал он. – Довольно. Вы и ваша дочь сведёте меня с ума.

Профессор Грант поднял очки-консервы на лоб и хлопнул себя по коленке.

– Ах, проклятая девчонка! Теперь я все понимаю. Она уже успела вам, кажется, вскружить голову и наговорить всякой чепухи. Ох уж эта кокетка Роза! Но вы, молодой человек, не огорчайтесь. Надейтесь. Вы мне нравитесь. Вероятно, мы с вами ещё встретимся. А пока до свидания. Меня ждут коровы.

Джимми посмотрел в глаза профессора Гранта. В них был такой же точно странный огонёк, как и в глазах Елены.

– Здесь что-то неладно, – прошептал Джимми. – Вокруг меня происходят странные вещи. Странные и, может быть, даже опасные.

18. Эрендорф – конструктор острова

Получив письменные распоряжения и радпопредписания от Матапаля, пятнадцать секретарей, восемьсот миллиардеров, тысяча королей по профессии и девять королей по рождению, восемьдесят два президента, шестьсот одиннадцать профессоров, триста беллетристов, поэтов-конструктивистов, композиторов и оперных певцов, такое же количество кинорежиссёров, чемпионов бокса и шахмат, изобретателей и эстрадных звёзд, не считая отборнейших экземпляров лакеев, кинонатурщиков, операторов, сыщиков, шулеров, омолаживателей и многих сотен людей других, менее почтенных специальностей капиталистического общества, сохраняя строжайшую конспирацию, ринулись со всех концов Штатов на остров.

Эта импровизированная мобилизация была проведена с исключительной быстротой и успехом.

Громадное количество трансатлантических гигантов, зафрахтованных в разных частях света разными людьми, располагавшими неограниченными суммами, немедленно нагрузились всем необходимым и пришли к острову.

Более сотни лучших воздушных кораблей всех систем, тяжелее и легче воздуха, слетались с металлическим жужжанием к этому острову, как стая пчёл к только что распустившейся розе, обещающей сладкий нектар и нежный отдых.

Всё это громадное количество избранных людей, машин и продуктов, сконцентрированное вокруг острова, было, конечно, незаметной каплей в общей сумме людей, машин и продуктов земного шара.

Поэтому их исчезновения никто не заметил.

Остров находился в стороне от воздушных и океанских коммуникаций.

Матапаль и Эрендорф в обществе преображённого Гранта, Елены и доктора Шварца прибыли на остров во главе своей эскадры, которая привезла некоторые дома, машины, питомники, – одним словом, все главнейшие элементы будущей культуры, предназначенной для восстановления жизни на новых материках перерождённой земли.

В течение первых десяти часов на острове были установлены главнейшие здания: Дворец Центра – резиденция Матапаля, вилла главного конструктора острова Эрендорфа, питомник лакеев, электрическая станция, радио, машина обратного тока, главная лаборатория и несколько общежитий для образцовых экземпляров рабочих всех индустрий и т. д.

План острова вчерне был готов.

Эрендорф расхаживал у себя в рабочем кабинете, засунув руки в карманы полосатых штанов, и, ковыряя в зубах иглой дикобраза, кричал в диктофон приходящие ему в голову гениальные мысли. Бесшумный лакей виртуозно вставлял в диктофон свежие валики, а старые немедленно отправлялись к Матапалю.

Матапаль сидел, положив ноги на ручку кресла, и осматривал общий вид работ, протекавших перед его глазами, на серебристой поверхности радиоэкрана.

Изредка он прикладывал к уху трубку фонографа, работавшего в соседней комнате, и тогда он слышал отрывистый, несколько уменьшенный голос Эрендорфа, который выкрикивал что-нибудь вроде этого: