Остров гориллоидов. Затерянные миры. Т. 7

— Меня запрятал сюда капитан, этот мерзавец Ленуар. А вы, профессор?

— Но вы не можете себе представить! Оказывается, Кроз пытается присвоить мое открытие гибридов негра с человекообразными обезьянами. Я целый ряд лет ничего не помещал в печати, так как меня упрашивали сохранить пока все в тайне, и вдруг я узнаю, что в отчетах Французской Академии…

— Погодите, Александр Григорьевич. — Ильин, может быть, невежливо прервал профессора, но в том положении, в каком он находился, надо было поскорее добраться до сути дела. — Из-за чего же все-таки они вас посадили за решетку?

Голос Идаева зазвучал раздражением:

— Само собой разумеется, я не мог допустить, чтобы дело моей жизни было украдено и опубликовано другим. Я начал категорически настаивать на праве опубликовать свою работу, но они решительно отказывали и не соглашались выпустить меня с острова. Когда я с одним служителем послал тайно свои рукописи, они были при обыске найдены. Меня сначала перестали выпускать даже за стену. Это было уже после того, как я настоял на вашем приезде. Тогда я вторично, через негра, который прислуживал мне и был мне очень предан, послал письмо, где извещал весь научный мир о гнусном насилии, которому я подвергся, и о попытке украсть у меня открытие, на которое я потратил полжизни. После этого меня заперли в моем доме и даже понаделали здесь всюду решетки.

— Значит, вы, Александр Григорьевич, имеете в распоряжении весь этот дом?

— Ну, конечно. Только из того, что я прорабатываю сейчас в лаборатории, они не узнают ни слова. Довольно и того, что я до сих пор был так глупо доверчив. Впрочем, постойте, — спохватился профессор, — я говорю все время о себе. Дорогой мой, ведь это, верно, из-за меня вы тоже попали в какую-то нелепую историю… Как это все с вами произошло?

Ильин наскоро описал происшествие этого дня и, прервав выражения негодования и возмущения со стороны профессора, приступил к выяснению, не сможет ли Идаев в нужный момент отпереть дверь его комнаты и ходят ли часовые с противоположной стороны дома.

Оказалось, что угол дома с комнатой, где находился Ильин, был изолирован и имел особый выход и что два караульных обходят здание со всех сторон.

Идаев был готов продолжать беседу без конца, но Ильин чувствовал необходимость основательно обдумать и переварить все новые обстоятельства и, сославшись на слабость после удара об пол, попросил отложить разговор до другого дня…

XXII. ПОДКОП

Когда огромный негр, поставив на стол миску с обедом, подошел к Ильину и, широко улыбаясь, крепко пожал ему руку, тот в первый момент ничего не мог сообразить.

Должно быть это достаточно ясно отразилось на его лице, потому что негр засмеялся и голосом, который смутно отозвался в памяти, сказал:

— Товарищ забыл. Я видел товарища.

— А, так это ты!

Ильин вдруг вспомнил черную ночь в парке института и могучую черную фигуру, подавшую ему записку из Ниамбы.

— Да, я принес письмо товарищу.

— Да как же ты сюда-то попал?

Ильин схватил обеими руками негра за плечи и от радости сильно потряс его. Широкая черная физиономия вся просияла, и гигант снова крепко встряхнул руку Андрея Николаевича.

— Меня тогда больно побили немножко и посадили сюда, за стену. Больше ничего.

— И что ты тут делаешь?

— Варю обед капралу, потом старику, тут рядом, потом белой мадам, которая помогает родить дети.

— Как помогает родить? Какую ты чушь порешь!

— Смотрит, чтобы хорошо родился дети у наших женщин, которые рождают обезьян.

— А, акушерка…

Ильин перешел к более существенной теме:

— Слушай, ты не сможешь увидать Дюпона?

— Я сегодня видел товарищ Дюпона, — ответил негр.

— Ну, и что он говорил обо мне?

— Товарищ Дюпон говорил: «Передай товарищу, что я действую и скоро немножко разорю все гнездо».

— И больше ничего?

— Нет. А еще дал записку.

— Батюшки, какой чудак! Что же ты мне ее сразу не передал?

Негр молча улыбнулся, порылся в своем несложном костюме и вытащил бумажку.

Коротенькая записка была написана, видимо, второпях, карандашом:

(Осло дрянь. ‘Если не поторопимся, капитан вас убьет. Обдумайте, как^вам выбраться из дома, когда я дам сигнал. Остальное — мое дело. Наш план быстро продвигаю. Записку уничтожите.

— Ну, прощай, товарищ! Завтра я опять принесу обед.

Негр еще раз пожал протянутую руку, вышел из комнаты и запер дверь.

«Выбраться из дома наружу?..» — Ильин задумался. Долго ходил вперед и назад по комнате, затем улегся на кровать и стал перебирать последовательно все мыслимые возможности.